Как я смогу винить или наказать тебя за это?
Цикл Вселенной — это рождение, взросление и смерть. И хотя смерть нежеланна, она необходима. Без нее нет рождения и взросления.
Большинство людей за свою жизнь умирают множество раз. Человек, которым становишься, всегда убивает дитя, которым когда-то был. Его знания о мире уничтожат детскую невинность. И с принятым тобой решением теперь мудрый Мака'Али отправит на покой воина Мака'Али. И хотя ты знаешь, как сражаться, теперь ты узнал, когда это необходимо…
И самое главное, ради чего».
Ради других, а не себя.
Первый Страж не произнес последних слов, но Рэн сам усвоил этот урок. Пока Первый Страж не пощадил его, Рэн всегда дрался ради собственной славы, даже когда утверждал, будто сражался ради Койота и отца. На самом деле, он не защищал брата. Просто надеялся, что отец заметит его навыки. Хоть раз в жизни обнимет и с гордостью назовет сыном.
Но никто не в силах изменить чье-либо мнение. Это подвластно лишь им самим. И если он к этому не готов, ни одна из существующих магий не в силах заставить человека увидеть обратное.
Отец никогда не считал, что Рэн хоть на что-то годен.
«Изменилось не мое мнение. Скорее восприятие», — всегда саркастически отвечал Бизон на обвинения в своенравии.
Сейчас, столетия спустя, Рэн заглянул в глаза, которые однажды подтолкнули его к убийству…
— Что ты знаешь о своем отце? — спросил он Тери.
— На самом деле, ничего. Моя мама не рассказывала о нем, а бабушка утверждала, что ей тяжело об этом вспоминать и просила не затрагивать тему. Поэтому я старалась не заводить об этом речь.
— Твоя мать по-прежнему не говорит о нем?
— Моя мама умерла, когда я была еще ребенком.
Выходит, в этом причина. Вероятно, Первому Стражу стало известно, что линия Икскиб вымирает, и он вмешался, защитив их в один из самых критических моментов. Зная, что мать должна погибнуть, Первый Страж подарил ей ребенка, чтобы новая Икскиб продолжила род.
Тогда напрашивался другой вопрос: где сейчас Первый Страж? Не в его характере находиться вдалеке, когда его дочери грозит опасность.
«Может, на самом деле, она не его дочь.
Но я не мог ошибаться. С этой меткой Стража и глазами…»
Происхождение Икскиб не вызывало сомнения. Хотя ее силы еще не пробуждены, они видны любому, кто мог смотреть сквозь внешнюю оболочку.
За всю жизнь лишь одному существу удалось одолеть его. Отцу Тери. И даже тогда, он добился этого не благодаря превосходным боевым навыкам. Скорее Первый Страж выиграл в психологической борьбе. Он словами обнажил душу Рэна, заставил открыться, пока окончательно не угасло его желание борьбы.
Никогда более на нем не использовали такой грязный прием. А учитывая пережитое им прошлое, это говорило о многом.
Икскиб вопросительно выгнула бровь.
— Что ты от меня скрываешь?
— Ты о чем?
— Я всегда каким-то образом знаю, когда кто-то что-то скрывает. И ты что-то тщательно утаиваешь. Я это чувствую.
«О да, эта женщина точно дочь Первого Стража. Никому кроме ее отца не удавалось меня прочесть».
И он действительно не хотел делиться с ней своими тайнами.
— Тебе ничего не нужно обо мне знать.
Вторая бровь Гигау выгнулась вслед за первой, а во взгляде промелькнула обида.
— Ты не очень-то умеешь ладить с людьми, я угадала?
«Если бы ты только знала правду…»
— А я и не хочу.
Катери нахмурилась, перед глазами мелькнул образ Рэна, вынужденного терпеть издевательства. Именно это объясняло его враждебность по отношению к людям. И кто бы мог его за это винить?
Но Рэн не мог быть Мака'Али. Катери это отлично понимала. Те образы пришли из ее снов. Видимо, какой-то странный пережиток, отложившийся на ее подсознании после раскопок прошлым летом. Ее бабушка твердо верила, что вещи могут сохранить сущность прошлых владельцев. Человек с сильным духом мог оставить отпечаток на практически любой вещи. Катери изучила множество различных предметов, принадлежащих племени майя. Любой из них мог «заразить» ее, вынуждая подсознание создавать вымышленные сценарии.
Объяснение, конечно, не очень убедительное, но все же лучше, чем считать, будто Рэн — перевоплотившийся воин или бессмертный вампир, или еще нечто невероятное и неправдоподобное.
И это подтолкнуло Катери к самому труднообъяснимому вопросу.
— Как ты вытащил меня из той пещеры?
— На руках.
«Отличный сарказм, приятель».
Никогда в жизни ей не хотелось так врезать кому-то. Даже мальчишке в детском саду, который шутки ради украл у нее кошелек. Но стоящий перед ней мужчина… целенаправленно отвечал туманно и односложно.