Сердце гулко забилось в груди от ее слов.
Нет, не из-за слов. А с каким пылом это было сказано. Катери не льстила ему, чтобы добиться чего-то. Она говорила, что думает.
— Я обожаю то, как ты смотришь на мир, Катери.
«Но еще больше я люблю то, каким ты видишь меня».
Намыливая его грудь, она замерла у ожерелья.
— Откуда оно взялось? Я не помню, чтобы оно было у тебя раньше.
Рэн замялся. Ему не хотелось лгать, но он знал наверняка, что нельзя Катери раскрывать правды.
— Оно шло вместе с броней.
— О. Выглядит миленько.
— Спасибо, — сухо сказал Рэн. — Именно такого вида я и добивался.
Она рассмеялась над его сарказмом.
— Прости. Выглядит дико сексуально и мужественно, словно создано для тебя.
«Если бы ты только знала…»
Он не мог избавиться от ожерелья, и с ним Гризли мог вызвать его где угодно, в любое время.
«Пока ты его носишь, Катери будет в безопасности».
Лишь эта мысль делала рабство терпимым.
— Эй, Рэн? — Сандаун позвал из коридора. — Ты здесь?
— Да.
— Ты случайно недавно не видел Катери?
Он криво усмехнулся ей.
— Хм… да.
— Где она?
Рэн открыл рот, чтобы ответить, но не знал, что сказать. Ему не хотелось смущать ее. И скорее всего Катери не хотела, чтобы все знали, что она с ним переспала.
Но прежде чем он успел придумать ответ, Катери крикнула Джессу.
— Я в душе с Рэном.
— О, бога ради простите. Я точно не хотел никого из вас побеспокоить. Продолжайте! Все остальное может подождать. И да, не торопитесь. Пользуйтесь моментом. Мы… хм… удержим оборону. И я сваливаю отсюда.
Рэну стало паршиво, когда он услышал, как Сандаун ретировался из коридора.
— Прости, Катери, я не хотел тебя смущать.
Она насмешливо выгнула бровь и обхватила ладошкой его естество.
— Ты меня не смутил, дорогой. Мне все равно, если он узнает. Если хочешь, мы можем об этом прокричать на крыше.
К такому он никогда не сможет привыкнуть.
Она очень тщательно и долго мыла его, а когда они закончили, горячей воды не осталось, а на дворе было темно. Рэну не хотелось одеваться и покидать ее, но, в конечном итоге, конец света никого ждать не будет.
Вытирая махровым полотенцем волосы, он направился в гостиную и увидел Уриана, Сандауна и Кабесу, к которым присоединился Ашерон. Рэну понадобилась пара секунд, чтобы узнать их бесстрашного лидера с короткими волосами.
Вот теперь ему стало поистине страшно.
— Что произошло? Ты проиграл в споре с ножницами?
Ашерон закатил глаза.
— Блин, вы меня доконаете, пока они заново не отрастут. Клянусь. Что важнее? Армагеддон или моя стрижка?
Катери замерла в прихожей, услышав глубокий рокочущий голос с акцентом, какой ей еще не доводилось слышать. Значит, это и есть таинственный Ашерон, возглавляющий Темных охотников.
Сын богини, которая почти уничтожила мир из-за совершенных против ее дитя злодеяний.
Снедаемая любопытством Катери зашла в гостиную и замерла. Она не знала, что конкретно ожидала увидеть, но точно не… это…
Да ладно, в комнату зашел Великий владыка Сорвиголов. Она с удивлением приоткрыла рот, рассматривая невероятную высоту новоприбывшего. Где-то два метра десять сантиметров, короткие черные волосы обрамляли безупречное, словно высеченное из гранита лицо. Его аура была настолько темная и мощная, что волосы на затылке и руках встали дыбом.
Он мог с легкостью переплюнуть всех внушающих страх воинов в комнате, а это не так просто сделать.
Катери и шагу не могла ступить, замерев под его пристальным взглядом. Ашерон направился к ней самой хищной из походок. Такое тяжело воспринять, учитывая тот факт, что он невероятно красив и удивительно молод.
Где-то не больше двадцати или двадцати одного. Безумно красив… почти ангельски. За исключением ауры смертоносной власти, которой пропитана каждая молекула. Да, такой человек привык руководить войском и может навести страху на воинов, подобных Кабесе, Сандауну и Рэну.
И она не могла отвести взгляда от его призрачных глаз. В них буквально клубилось дымчатое серебро… и обещание скорой смерти.