- Ничего, я тебе еще куплю, не хнычь, дочь комиссара! Идем, Маша! У нас целый месяц отпуска впереди, - он пошел к выходу. За ним пошла жена с дочкой.
- Ну вот, - огорченно и облегченно сказал Островко. - Войны не будет и орденов тоже. Видишь, товарищ батальонный комиссар едет на месяц в отпуск. Кто бы его перед войной отпустил на море?
- Типун тебе на язык, - опять повторил крепыш-танкист.
- Ты чего, затрусил? - поглядел на парня летчик.
Вместо ответа тот протянул руку:
- Сюзев, Сашка. Вот из Казани еду в Брест.
- Хо! - обрадовался Островко. - Еще один попутчик. Вовка Островко. Когда едешь, мазута?
- Завтра, хотел...
- Москву посмотреть? И мы! Слышь, Волков, а ты чего билет не берешь? Бери на завтра. Вместе поедем, веселее же!
- Да еще не знаю я... - вздохнул Волков. - Вот возьму на завтра, а Оля обидится.
- Оля? Чудесное имя. Как там у Пушкина? "Я вас любил, любовь еще быть может..."
- Это Онегин Татьяне писал, - улыбнулся Волков.
- Какая разница? - удивился Островко. - Главное же Пушкин! А если ты девушке не понравишься? Тогда как?
- Тогда ночью возьму билет.
- Главное, на литерный бери, он в восемь двадцать отходит. Вагон седьмой. Запомнил?
- Конечно. Если билеты будут, - с сомнением посмотрел на толпы отъезжающих на запад военных.
- Ничего, ничего. Ты ж пехота. Самый главный род войск. А мы твой обслуживающий персонал. Так ведь, броня?
- Ребят, может, на воздух пойдем? - предложил Сюзев. - Я, вообще, предлагаю на Красную Площадь сходить. В Кремль, в Мавзолей. А то как-то стыдно, в Москве был, а на Красной площади не отметился.
- Давай, - согласился Островко. - Только не пойдем, а поедем. И на такси! Не обсуждается! Пехота, ты с нами? Или будешь тут размышлять до утра?
- С вами. Мне до вечера делать нечего.
- О! Сашка, мы наблюдаем рождение нового советской поэзии. Пушкин с кубарями в петлицах! Ты погляди на него, Сань! Ну чисто поэт, только бакенбардей не хватает. И бакенбардов?
- Ну ты и трепло, Островко! Бакенбард, - одобрительно хохотнул Сюзев.
Такси поймали быстро, впрочем, даже и не поймали, таксисты буквально роились на площади перед вокзалом. Некоторые просили десятку без счетчика, этих кустарей сразу посылали лесом. Впрочем, и по счетчику едва не вышло столько же. Хорошо, что Волков понял, что таксист их собирается по всему Садовому сначала покатать.
- Москвич, что ли? - расстроился таксист.
- Одессит, - улыбнулся лейтенант.
- А Москву откуда знаешь?
- Приходилось бывать... - уклончиво ответил Волков.
- Что ж сразу-то не сказал, - вздохнул шофёр, поворачивая на улицу Горького.
Пока ехали - погода немного испортилась. На летнее небо нанесло низкую, почти осеннюю тучу. Вообще, весна сорок первого выдалась в средней полосе затяжной и пасмурной. Только, говорят в Белоруссии вторую неделю жарило как в Африке, чему радовались Островко и Сюзев. Хоть погреются... А вот в Одессе весна была ранней и теплой. И перед самым отъездом Волкова в Москву погода тоже испортилась и пошли дожди. Украину заливало, Белоруссию сушило: такие вот извивы матушки-природы. Но ничего, большевики и ее одолеют, несомненно.
Красная Площадь была пустынна, не то погода не способствовала гуляниям, не то...
- Рабочий же день еще! - догадался Островко. В подтверждение его словам куранты на Спасской башне пробили два часа. В этот же момент прошла смена караула у Поста номер один.
- Ишь ты как печатают, - восхищенно сказал Островко. - Пехота, а ты так могёшь?
- "Гусиный шаг"? Конечно, могу. Нас гоняли здорово по строевой.
- Хе, а нас нет. Шагистика нам ни к чему, нам летать надо. На кой черт эта шагистика нужна? А у вас, танкистов, как?
- А у нас тоже шагистики мало было. Так, на первых курсах. Потом матчасть, стрельбы, марши...
- Эх, внутрь бы попасть, - глядя на стены Кремля, сказал Волков.
Ребята совершенно не обращали внимания на легкий сеющий дождик. В конце концов, они же военные. Зачем на такие пустяки внимание обращать? Нет, на службе оно, конечно: при планировании и проведении операций метеоусловия необходимо учитывать. А на отдыхе зачем?
- Не получится. Вон, какие ряхи въезд охраняют, - кивнул на ворота Сюзев. На посту действительно стояли - ряхи! - два здоровенных сержанта НКВД. Они равнодушно скользнули взглядом по трем лейтенантам. Таких тут нынче полным-полно.
- А ведь где-то там товарищ Сталин, - глядя на стены Кремля, вздохнул Островко. - Вот бы с ним познакомится!
- Есть способ, Вовка, - хмыкнул Сюзев. - Стань Героем Советского Союза и познакомишься.
- А и стану.
- А стань!