Кавалькада приближалась к массивным, обитым стальными и бронзовыми листами воротам неприступной доселе крепости. Раздался скрип давно не смазываемых петель, и навстречу им выехали два десятка всадников в полном боевом обмундировании.
Впереди ехала высокая отлично сложенная девушка в вороненых доспехах. Ее черные как смоль волосы развевались на ветру. В руках она держала длинное копье, на конце которого трепетал внушительных размеров стяг — медведь, готовящийся к смертельному броску, был заключен в поделенный пополам красный и зеленый круг, — герб Ильтиу!.. Позади нее ехал белокурый крепыш, который так же, как и воительница, не озаботился надеть шлем. В его руках развевался совсем другой стяг — два скрещенных между собой желтых меча и желтая же корона над ними на снежно-белом поле. Кому принадлежит этот герб — Тир даже не представлял.
Всадники поравнялись с баронской гвардией, и воительница с гербом Ильтиу тотчас же спрыгнула на землю и опустилась на одно колено, как положено по уставу.
— Единство и непобедимость! — торжественно произнесла требуемую этикетом фразу воительница. — Я рада приветствовать своего командира и повелителя.
— Встань, Рамалия, — мягко сказал барон, протягивая руку. — Еще не хватало, чтобы ты ползала передо мной на коленях. Лучше скажи, уж не почудилось ли мне... откуда здесь стяг Коннахта?!
— Гм-м... — послышалось за спиной Рамалии, и вперед вышел тот белокурый крепыш, которого Тир заметил еще раньше, чем два отряда поравнялись. Его загорелое обветренное лицо сияло так, словно он только что увидел того, с кем уже не виделся боги знают сколько лет!
— А как ты думаешь, Миран, кого могло занести в этакую глушь? Или ты не ждал увидеть мою приветливую рожу?
— Остерил?! — удивленно воскликнул барон Ильтиу. — Ты здесь! Как всегда, явился оторвать у меня кусок славы?!
— А ты думал, что я пропущу такое веселье? — обиженно поинтересовался крепыш. Похоже, между этими двумя уже давно было заведено отвечать вопросом на вопрос. — Приказ Великого Герцога... Да и моя собственная инициатива, — смущенно добавил Остерил, приближаясь к спешившемуся барону.
Два старых друга обнялись. Вверх взлетели мечи, салютуя своим предводителям.
«Ого! Эта война грозит стать всеобщей, — мысленно удивился Тир. — С одной стороны Фир-Болг, предатель Ломарк (о нем барон Ильтиу успел рассказать по дороге), озерные кланы... С другой — Империя Эриу, Коннахт! Так, поди, и вся Твердь возьмется за оружие. И что будет тогда — одним лишь богам ведомо!»
— Кстати, я полагаю, надо представить вам моих новых друзей и союзников, — сказал Миран, освобождаясь из объятий старого друга. — Мой друг Тир, бывший фирийский тысячник, ныне присягнувший императорскому трону. А это его спутники: подгорный воитель Сконди, уроженец Снежных гор, непревзойденный боец на топорах и секирах! — Сконди поклонился в знак признательности, да так низко, что его залитое румянцем лицо никто не увидел. — Доблестные Ле Гуин и Ле Криан, чья слава и отвага разнеслась от берегов Бурлящего океана до берегов Восходного!
Рамалия поклонилась, однако как-то настороженно. Видно было, что появление четырех незнакомцев в рядах полков Ильтиу вызывает у нее подозрения. Однако перечить барону она не посмела. Белоголовый крепыш, шириной плеч едва ли уступавший Сконди, напротив, вытянув вперед руку, направился здороваться со спутниками барона.
— Несказанно рад, — осклабился конн. — Друзья Мирана — мои друзья! Разрешите представиться. Граф Остерил, уроженец и верноподданный Коннахта, советник великого герцога Айлиля... Ну и так далее, — улыбнулся граф.
Тир и его спутники ответили рукопожатием на рукопожатие. И на этом выявление любезностей закончилось — отряд пустился вскачь...
Барон Ильтиу, граф Остерил, Тир с друзьями и Рамалия в сопровождении гвардейцев и коннаских воинов въехали в город-крепость. Гном держался так, будто уже многажды бывал здесь, а вот его друзья рисковали свернуть себе шеи. Изящные на вид шпили, казалось, готовы были немедленно проткнуть небесную твердь. Великолепие было повсюду — резные бойницы, вычурные стрельчатые окна, изобилие непревзойденных монументов и фонтанов... И казалось, все это вышло не из грубых рук подгорных мастеров, а скорее из рук самих небожителей! Однако за всей этой красотой и великолепием таилось и нечто другое. Стены и ворота не смогли в свое время сломать ни тараны фоморов, ни осадные машины туатов; в тесных улочках было не повернуться, захватчики просто бы рассыпались на мелкие группы и их бы всех перебили — из узких окон, с крыш, защищенных метровыми каменными бортами... Отовсюду!