– Не переусердствуй!
Я согласно кивнула, сняла ремень безопасности и выбралась из автомобиля. Закрыла дверь, и машина покачнулась, когда Катя тронулась. Я медленно выпрямилась и отправилась к воротам, помахав рукой на прощание.
Массивные ворота раздвинулись, и я вошла на территорию особняка. Путь от ворот до главного входа был усеян красным камнем. Идеально выстриженные газоны, геометрически правильные клумбы с неестественно яркими цветами… Слишком идеально. Слишком приторно. Словно декорации к спектаклю, где все играют свои роли.
Да уж, Уилл точно перфекционист, как и мама. Я рада, что сегодня приехала в первый раз, и надеюсь, что тут надолго не задержусь. Жить с новоиспечённой парочкой для меня будет полным адом.
Сердце в груди ёкнуло и забилось чаще, ведь я почти месяц не видела маму и жила совершенно в другом месте. Теперь, делая осторожные шаги по широким ступеням и перешагивая порог, я пытаюсь пристроиться к выстроившимся линиям. Ноги словно приросли к земле. Что я ей скажу? Как поведу себя? Смогу ли сдержать свою злость? Неведомые и знакомые запахи смешиваются в воздухе, создавая незабываемую атмосферу встречи. Множество вопросов витает в моей голове, но слова застревают в горле, не находя выхода. Улыбнись, Лейла. Покажи, что ты счастлива за мать. Пусть думают, что ты ничего не подозреваешь. Сквозь оживлённый шум раздаётся знакомый голос, выходит мама, и моё сердце словно выпрыгивает из груди. На её лице расцветает счастливая улыбка, и в этот момент из тени появляется он — Уилл. Приторно улыбаясь, он приобнимает её за талию, словно демонстрируя своё право собственности.
– Дорогая, мы так рады тебя видеть! – слащаво произнесла она, словно заученную фразу, а глаза выдавали раздражение. Уилл окинул меня оценивающим взглядом, и по спине пробежал холодок.
Сжимая лямку рюкзака до побелевших костяшек, я процедила сквозь зубы: – Искренности и взаимности не наблюдается.
Мама на мгновение прикрыла глаза. Ее руки сжались в кулаки: она злится, потому что я отказываюсь принимать Уилла.
– Милая, мы с тобой уже много раз обсуждали эту тему, – сдержанно сказала она. И я видела, как Уилл сжимает её плечо, словно давая понять, что пора заканчивать разговор.
Ага, обсуждали! Ты пришла и просто поставила перед фактом, не дав мне возможности высказаться.
– Ты хочешь, чтобы я устроила смотрины этому… как его? Уиллу? И попыталась его полюбить? Извини, мам, на святых я не подписывалась, – с издевкой выплюнула я.
– Лейла, хватит! – крикнула она. – Поднимайся в свою комнату и ложись спать, а с утра всё обсудим!
Мои глаза моментально округлились, дыхание перехватило в замешательстве. «В свою комнату…» – эхом отозвалось в голове. – Значит, она уже все решила. За меня. Как всегда.
– Я не давала согласия на переезд! – рявкнула я.
– Я твоя мать, и ты будешь делать то, что я скажу! Не смей пререкаться, марш в комнату!
Мама, стоявшая в дверном проёме со строгим выражением лица, твёрдо произнесла эти слова, заставляя меня замереть на месте. Слова хлестнули, словно ударом плетью. И я, как в детстве, почувствовалa себя маленькой и беззащитной. В её глазах блестели решимость и непоколебимая уверенность в правильности её решения.
Казалось, что воздух загустел, словно его можно было потрогать. Сердце колотилось в груди, как птица в клетке, и в висках застучала кровь. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Мама указала на лестницу.
– Комната на втором этаже, в самом конце, – пояснила она.
Что мне сделать такое, чтобы меня выгнали из этого рая? Нагадить на ковёр? Устроить скандал? Украсть фамильное серебро? Эти обитатели меня выводят из себя. Мало маме было отца! Она решила по-новой пойти под венец. Что творится в голове у этой женщины? Неужели она действительно счастлива? Или просто пытается убедить себя в этом? И зачем ей это всё? Неужели она не понимает, что он – это повторение кошмара?
Поднималась по лестнице, словно по битому стеклу, каждый шаг отзывался колющей болью в рёбрах. Нужную дверь нашла почти машинально и, задыхаясь, вошла в комнату. Передо мной разверзся хаос – горы коробок, мешков, будто после бомбёжки, заставлявшие судорожно вдохнуть. Серые, выцветшие обои давили со всех сторон, подчеркивая уныние этого дома, словно вторя моему настроению. Ярость вспыхнула внутри, и я стиснула кулаки, до боли сжимая сломанные кости. Рюкзак полетел на пол с глухим ударом, заставившим застонать и скривиться от внезапного приступа острой боли.