Из горла вырывается резкий, почти злой смешок, и я закатываю глаза.
– Сначала узнай, что такое любовь, а потом говори о ней, – огрызаюсь я.
– Это не то… – поникшим голосом шепчет он.
Я просто смеюсь, холодно и безжалостно.
– Избавь меня от тупых объяснений. Ты мне нахрен не сдался! Просто был развлечением… Или я себя в этом убеждала? – эта фраза вылетает быстрее, чем я успеваю её обдумать, выдавая мою неуверенность. – Расслабься, мальчик, и беги под юбку к своей подружке! – бросаю я, поворачиваясь спиной и чувствуя, как внутри что-то сжимается, но не позволяю себе оглянуться.
– Я люблю только тебя! – шепчет он, и в его голосе дрожит надежда.
– Ты попугай? Заладил: люблю да люблю! Это как плевок в лицо после поцелуя, Крис. Если бы это было правдой, ты бы не прикоснулся к ней. И родители бы не встали между нами! Снова ты выбираешь их, как когда-то это сделала моя мать. О каких чувствах ты сейчас говоришь? Разве любовь – это предательство, ложь, уступки чужому мнению?
– Ты не можешь так закончить наши отношения! – умоляюще говорит он. – Я не смогу без тебя!
Его слова били в самое сердце, как ножом по стеклу, но осколки разлетались в разные стороны, вонзаясь в него, и каждый из них оставлял кровоточащую рану. Я хотела поверить, но было слишком поздно. Я была настолько зла на него, что мои чувства ушли на задний план, превратившись в пепел. Впереди осталась только горечь, словно я проглотила яд.
– Не смеши меня! Ты только что её целовал! И как у тебя теперь хватает духу смотреть мне в глаза? И у тебя хватает духу говорить, что не сможешь без меня?
Кристиан стоял как в оцепенении и не знал, что сказать, словно лишился дара речи. А меня затошнило так, что в горле появился ком, и я едва сдержала рвотный позыв. Его запах, когда-то такой родной, теперь казался приторным, отвратительным, как запах разлагающегося цветка. Когда-то я жаждала его прикосновений, а сейчас меня бросает в дрожь, словно от ледяного ветра, пронизывающего до костей. Хочется содрать с себя кожу, смыть его с себя навсегда, чтобы не осталось ни следа.
Я отвернулась, чтобы не видеть его жалкое лицо, которое больше не вызывало ничего, кроме презрения. Воздух здесь стал слишком тяжелым, пропитанным ложью и лицемерием. Хотелось просто вырваться из этого кошмара, вдохнуть свежий воздух свободы и начать новую жизнь, где не будет места ни ему, ни ей, ни этой лживой семье, где я смогу наконец стать собой.
– Ты сам все закончил, Кристиан. Когда впустил её в нашу постель, когда поверил её лживым словам и предал меня ради её фальшивой улыбки. Не я. Это был твой выбор. И сейчас ты стоишь здесь и пытаешься убедить меня в том, чего нет. Ты твердишь себе, что она лучше, что с ней ты будешь счастлив. Но это всего лишь ложь, Кристиан. И ты знаешь это.
Внутри меня бушевал ураган ярости и боли. Хотелось вырвать ему сердце, разнести эту комнату в щепки, но я лишь сжала кулаки до побелевших костяшек и произнесла ледяным тоном:
– Уходи. И больше никогда не смей появляться в моей жизни. Ты для меня умер.
Развернувшись, я ушла, не оглядываясь. С каждым шагом чувствовала его взгляд, липкий и полный отчаяния, прожигавший мне спину, но я не могла позволить себе обернуться, показать, что его жалость может меня сломить. Я должна быть сильной. Должна выжить. Доказать себе и ему, что я могу быть счастлива и без него. А он… Пусть живет со своим выбором. И пусть его терзает осознание того, что он предал не только меня, но и самого себя. И пусть его мучает совесть.
***
Я сидела на набережной, на барьере, отделяющем от воды, и смотрела в своё мутное отражение, словно в разбитое стекло. В руках была текила, которую я вливала в себя, чтобы хоть как-то собрать осколки, рассыпавшиеся внутри. В один день всё перевернулось с ног на голову. Слова, лица, события – всё перемешалось в какой-то жуткий коктейль. Была бы у меня возможность, я бы всё отдала, чтобы просто не слышать этот шум в голове и почувствовать хоть что-то, кроме этой всепоглощающей пустоты.
Вода плескалась о камни, словно издеваясь над моим бессилием. Холодный ветер пронизывал насквозь, но я его не чувствовала. Каждый глоток текилы обжигал горло, но не мог обжечь воспоминания, которые жгли изнутри, как кислота. Я пыталась ухватиться за что-то реальное, за что-то стабильное, но мир вокруг расплывался, как в кривом зеркале, и ускользал, словно песок сквозь пальцы.