Многие поэтому и звали Шойтаса Нарату, то есть кидающий нара, верблюда.
Да мало ли легенд о могучем Шойтасе бродило по степи!
Богатыри-палуаны жили и до Шойтаса. Но ни один из них не защищал бедняков так истово, так преданно, как он. Стоило ему услышать о каком-нибудь бесчинстве, учиненном богатеями, как на бая, виновника беды, обрушивалось несчастье. Горела его юрта, пропадали табуны его лучших коней, заболевали байские жигиты. И как только Шойтас успевал почти одновременно оказываться то в одном конце степи, то в другом? Видно, его чудесный легконогий конь трудился без отдыха!
Но те, кто считал себя хозяевами степи — богачи со своими прислужниками, — все еще не верили в силу Шойтаса, не принимали его всерьез. Думали они так: молод еще палуан, силен, да неразумен. Придет время — поумнеет, захочет богатой жизни, тогда мы его приберем к рукам и все, что потеряли, вернем сторицею!
Однажды молва народная разнесла по степи большие новости: будто попал Шойтас во дворец к самому хану!
Дело было, если верить слухам, так. Хан от скуки решил поразвлечься и приказал слугам привести к нему во дворец самого глупого человека на земле.
Слуги вскочили на коней и помчались выполнять повеление своего хозяина. По дороге, однако, они решили устроить совет: слезли с коней, уселись в тень.
— Где же нам отыскать самого глупого человека? — растерянно произнес один.
— И как мы узнаем — самый ли он глупый? — спросил второй.
Третий оказался смышленее своих товарищей:
— Вот если бы нам нужен был мудрец, то пришлось бы искать долго. А дураков на земле, как овец в отаре! Мы просто возьмем первого, кто нам попадется, и привезем во дворец! Как хан сможет узнать, что это не глупец? Ведь перед очами нашего грозного повелителя даже любой мудрец от испуга глупеет! Вы, когда стоите перед ханом, можете хоть два слова сказать? А?
— Нет, — сознался первый. — У меня от страха даже язык куда-то проваливается…
— А у меня сердце замирает! — вздрогнул другой жигит.
Так и порешили они: привести хану первого, кто им под руку подвернется.
Первым им повстречался в степи пастух, который рыл колодец.
— Брось свое глупое занятие, — сказали слуги хана, — едем во дворец!
— Для вас это, может, и глупое занятие, — ответил пастух, — а мой старый колодец высох. Если я не напою овец, они погибнут! Нет у меня времени ехать во дворец! Пусть туда едет тот, кому делать нечего!
— Кажется, он не такой уж глупец! — переглянулись слуги.
Поехали посланцы хана дальше и увидели женщину, которая возле юрты варила сыр — курт.
— Тебя зовет хан! — сказали они. — Едем!
— Что случилось? — удивилась женщина. — Зачем я ему нужна?
— Хан ищет глупого человека. Ты ему подойдешь. Была бы ты умная, разве спорила бы с тремя жигитами?
Женщина схватила шест, который лежал возле юрты, и грозно им взмахнула:
— Я работаю, чтобы прокормить своих детей! А вот бездельники, которые шатаются по степи, — настоящие глупцы! Поезжайте сами к своему хану! Привезите ему самих себя! А мне некогда!
— Кроме того, что она глупа, она еще и нахальна! — обиделись слуги. — Так отругать нас, посланцев великого хана! Ее ко дворцу близко и подпускать нельзя!
— Так мы никогда не отыщем то, что нам нужно, — сказал один из слуг. — Никто не захочет признать себя глупцом. Давайте просто схватим того, кто нам сейчас на глаза попадется.
Тогда-то и повстречался жигитам Шойтас. Он помогал беднякам-жатакам взрыхлять землю под посевы.
— Кончай работу, ты, длинный! — приказали ханские слуги. — Поедешь с нами к хану!
— Не видите: я занят делом, — спокойно ответил Шойтас.
— Чего с ним разговаривать? — бросаясь на Шойтаса, воскликнул один из жигитов. — Хватайте!
Через секунду он оказался вместе со своим конем заброшенным на ближайший холм. Ноги второго жигита торчали из колодца. А третий, как кол, был всажен в землю по самые колени.
— Видно по всему, — сказал Шойтас мирно, — что вы глупцы. Сейчас страдная пора — много работы и у табунщиков, и у чабанов, и у земледельцев, а вы всем мешаете! Но самый большой глупец ваш хан, который не знает, как время убить!
— Ты оскорбил хана, несчастный! Пеняй на себя! Тебя ждет смерть! — закричали жигиты и помчались во дворец жаловаться.
А им вдогонку неслись раскаты грома — это хохотал Шойтас.
Хан повелел привести к нему дерзкого казаха. Конечно, и двум десяткам ханских слуг не справиться бы с Шойтасом, но ему самому было интересно побывать во дворце, и он туда охотно поехал. Слуги же сопровождали его, как свита.
— Значит, я глуп? — зло сказал хан, когда Шойтас пришел к нему. — А себя ты считаешь умным? Ну, тогда пойди к моему лучшему жеребцу, поухаживай за ним и скажи мне, что ты о нем узнал… Ошибешься — голова с плеч!
Шойтас усмехнулся и отправился на ханскую конюшню.
Жеребец и действительно был чудом природы — сильным, быстрым, выносливым. Ему далеко было до коня Шойтаса, но среди прочих скакунов он не знал себе равных.
Три дня ухаживал за ним Шойтас и на четвертый явился к хану.
— Твой жеребец, — сказал Шойтас, — гордость степей. Но в нем есть повадки осла и коровы.
Хан чуть не умер от гнева: он топал ногами, стучал кулаками, а бесцветные глаза его едва не выскочили из глазниц — раздулись, как дождевые пузыри.
— Сожгите этого глупца, стреляйте в него отравленными стрелами, сбросьте на него скалу! — визжал хан.
Но старый конюх хана сказал:
— Не гневайся, повелитель! Этот человек прав. Твой конь родился во время перекочевки табуна, мать его пала в дороге, и нам пришлось выкармливать его коровьим молоком. А рос он первый год вместе с ишаками, так уж получилось…
— Как же ты догадался о том, чего никто не знал? — испуганно спросил хан Шойтаса.
— Я не отходил от коня ни на миг, — ответил Шойтас, — и заметил, что он, выходя из реки, трясет задней ногой: так делают только коровы. А иногда во сне он вдруг начинал реветь, как осел. Вот и все.
— Он, пожалуй, не такой уж дурак, — сказал хан своим мудрецам. — Но мне хочется еще раз испытать его…
И хан начал советоваться со своими придворными, что бы придумать? Ведь идет спор, кто глупее: этот степняк или он, великий хан? Нужно дать дерзкому казаху такое дело, с которым справиться нельзя, и тогда хан будет торжествовать победу!
— Вот что, — решили мудрецы, — пусть он от восхода до захода солнца сумеет вырыть в степи пять десятков колодцев. Если он этого не сумеет сделать, то он глупейший глупец из самых глупых!
И все придворные захихикали, предвкушая победу над Шойтасом, — ведь вырыть полсотни колодцев за день было не под силу и двум десяткам жигитов!
— Хорошо, — согласился Шойтас, — только дайте мне самый большой меч, который есть во дворце!
Ему принесли громадный, тяжелый и широкий древний меч, который впору было поднять только пятерым силачам сразу.
— Солнце уже клонится к земле, — сказал Шойтас, — но до захода я вернусь!
Богатырь легко, словно перышком, взмахнул мечом, вскочил на коня и умчался в степь.
Богатырь легко, словно перышком, взмахнул мечом.
Махнул мечом — земля до самой воды расступилась. Сто раз воткнул меч в землю, сто раз вытащил — сто колодцев готовы!
Не успело солнце коснуться земли, как Шойтас уже снова стоял перед ханом.
Хан щедро наградил богатыря — дал Шойтасу пшеничную лепешку, а слуги поднесли чашу кумыса.
— Если уж ты такой умный и сильный, — сказал хан, — вот тебе последнее мое повеление: отвечай, где находится наш бог — аллах?