— Где мне взять деньги на лечение? — взмолилась Элайза, хватаясь руками за голову. — Я даже не работаю, а обратиться к родителям Нэнси — лучше уж сразу ограбить банк или спуститься в ад, чтобы продать душу.
— Но без этого никак! Чтобы она хотя бы попыталась начать жить заново. Поддержка лучшей подруги — самое лучшее лекарство. Ведь Нэн сейчас чувствует себя виноватой во всем произошедшем, а также униженной и раздавленной. Один дьявол знает, что насильник делал с ней. А если их было несколько? У нас есть бесплатные психологи, но я думаю, что они вряд ли смогут помочь твоей подруге, — Элен договорила и отправилась выполнять свои прямые обязанности.
Элайза долго смотрела в одну точку, собираясь с мыслями. Придется идти на работу. Не то, чтобы она не хотела этого. Но зная свою везучесть, понимала: будет нелегко. Никто не оплатит лечение Нэн. Родители помогут вылечить лишь ее тело. Уолберг знала, что они оплатили пребывание своей дочери в стационаре. Но всем известно, что душевные раны намного сложнее излечить. И это не только потому, что они находятся внутри и их нельзя увидеть.
Чтобы хоть немного узнать о предстоящей реабилитации, Эл решила поговорить с лечащим врачом Нэнси, которого она застала в столовой для медперсонала:
— Здравствуйте, извините, что беспокою вас, но мне очень нужно узнать, как там Нэнси Денверс?
— Ты Элайза? — она одобрительно кивнула в ответ. — А я думал, что ты и так бываешь у нее каждый день и сама знаешь?
Эл испуганно посмотрела в водянистые глаза молодого врача, думая, что Элен не поздоровится. Меньше всего на свете Уолберг хотела так отплатить за ее доброту.
— Не беспокойся, Элен — моя супруга. Это я разрешил ей проводить тебя к Нэнси. Присаживайся. — Он указал на стул, и Элайза с облегчением присела рядом с ним.
— Через неделю твою подругу переведут в интенсивную терапию, где ее уже можно будет навещать, но в строго определённые часы. Тело мисс Денверс идет на поправку, хоть и в последние дни она начала проявлять агрессию. Приходится привязывать ее руки и ноги к кровати, чтобы пациентка не вырывала из рук катетеры. — Доктор Нельсон остановился и под пристальным взглядом Эл начал есть грибной суп. Видимо, его не смущало пристальное внимание к своей персоне.
— Вы не знаете, что с психологическим состоянием Нэн? — спросила Уолберг, пытаясь удержать слезы, которые уже собрались в уголках глаз. По рукам пошла судорожная дрожь. Удерживая правой ладонью другую руку, она пыталась скрыть свое волнение. Но это больница, здесь можно услышать не самые утешительные прогнозы.
— С ней будет работать психолог, а так же хочет поговорить полиция. Ведь случилось изнасилование. Причем с нанесением телесных повреждений. Ее мама написала заявление. Естественно, втайне от отца, но она просила меня следить за ходом расследования, — молодой врач опять замолчал и съел несколько кусочков курицы, закончив с первым блюдом.
Элайза удивилась такому смелому поступку со стороны миссис Мельбурн и про себя подумала о том, что расследование может только навредить израненной душе.
— Это же не все, да? — спросила она, вспоминая разговор с Элен.
— Да, нужна реабилитация, естественно не бесплатная. В Висконсине не самые худшие психологи, но ты сама должна понимать о том, что в платном учреждении и уход лучше, и забота, и окружение. Но это все возможно только после полного физического выздоровления. Как ты слышала, мистер Денверс оплатил пребывание Нэнси в нашей больнице. — Доктор отпил кофе и поставил кружку на стол, где уже красовалось черное пятно от бодрящего напитка. — Я вчера разговаривал с ним. Мистер Денверс готов забрать дочь и отправить ее на реабилитацию, но в своем городе. Мы не вправе отказать родителям пациентки.
— Может, вы подскажите мне какой-нибудь не слишком дорогой центр, где есть хороший курс лечения? — с надеждой в голосе спросила Элайза. Она не должна позволить им увезти Нэн.
— Ладно, — он вырвал лист из своего блокнота и через несколько мгновений отдал его девушке с уже записанным адресом.
— И это дешево? — нервно спросила Уолберг, глядя на ценник. Пятьдесят тысяч долларов. У Элайзы чуть глаза на лоб не полезли. Верхнее правое веко стало дергаться.