Кое-как придя в себя, Эл отпила глоток кофе, обжигая свой язык и внутреннюю сторону щек. Девушка сразу взбодрилась, чувствуя боль у себя во рту. Доделав бульон, она перелила его в тарелку, взяла ложку и отправилась на второй этаж. Старая лестница ужасно скрипела под тяжестью тела. Она надеялась, что старушка не развалится у неё под ногами, так как несколько недель назад Эл уже поломала одну ступеньку, опаздывая на работу. Второй этаж полностью отличался от первого своей идеей оформления, современностью, но был с таким же хлипким деревянным полом, как и внизу.
Когда девушка вошла в комнату, то поставила тарелку на комод и попыталась разбудить Нэнси. Она подозрительно молчала, не издавая ни звука. Эл подбежала к ней и взяла за руку. Пульс чувствовался, но Нэн не просыпалась, что ужасно настораживало. Выбора нет, нужно звонить в больницу. Иначе она может умереть. От раны на голове могла образоваться опухоль, ведь она билась головой об острую грань молотка всю дорогу до дома.
— Алло, скорая помощь? — проговорила в трубку Элайза. — Девушку избили, множество ран по всему телу, нужна ваша помощь.
Она назвала адрес и стала ждать. Что делать с полисом? Нэн осмотрят, поставят диагноз, но где взять деньги на лечение?
Эл решила позвонить ее родителям. Знала, что они не общаются с дочерью, но выхода нет. Лечение необходимо. Телефон она нашла не сразу, потому что Нэн всегда откровенно говорила о том, что не хочет знать их, что они предали ее мечты. Она рылась в вещах подруги, перекладывая книги и блокноты, в которых Денверс записывала свои мысли и иногда рисовала простым карандашом.
Набирая заветные цифры, Элайза паниковала. Что нужно сказать? Как рассказать родителям, что над ее дочерью надругались? Она перебирала много идей в голове, пока шли гудки. Трубку долго никто не брал, но затем послышался женский голос:
— Алло, миссис Денверс у аппарата. — Довольно старомодный ответ, словно время вернулось назад.
— Здравствуйте, это Элайза, только не вешайте трубку, — быстро сказала девушка, зная, что мама Нэнси её ненавидит.
— Что тебе нужно? — Тон голоса стал грубее, послышались нотки безразличия.
— Нэнси... её... над ней... — мямлила девушка, пытаясь что-то сказать, но губы не слушались.
— Что с Нэн? — голос женщины начал дрожать, выдавая показную беспристрастность.
— Вашей дочери нужно лечение, но у нас нет страховки, — наконец сказала блондинка. Ее сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Внутри все сжималось от напряжения. Сообщать такие новости — не самое легкое занятие.
— Что ты с ней сделала, чертовка? — прокричала в трубку мама Нэнси. — Я знала, что ничем хорошим ваша затея с побегом не закончится. Никчемная дворняжка, изгой общества, а наша Нэнси - умница и красавица. И могла бы многого достичь в жизни, если бы получила нужную профессию! Таких, как ты, нужно изолировать тебя от общества.
— Перестаньте, я скину адрес больницы в сообщении. Потрудитесь приехать. Мы живем неподалеку от вашего города. — Голос дрожал, как и руки, которые едва не выронили телефон. Она слышала эти ругательства уже тысячу раз, но каждый из них давался с трудом. От этого Эл винила себя еще больше.
До сих пор девушка помнила, как Нэн собирала свои вещи, когда они, угнав машину мистера Денверса, уезжали из того проклятого места.
"— Ты лесбиянка? — нервно кричала мать. — Обычно дочери сбегают из дома с красивыми плохими парнями на мотоцикле, а не с изгоями женского пола.
— Как ты вообще могла такое подумать? — взревела Нэнси, скидывая в хаотичном порядке вещи в чемодан. — Ты оскорбила сейчас и меня, и тех, кого назвала лесбиянками!
— А что мне думать? Что не так? — спросила миссис Денверс. — У тебя есть все, о чем только можно мечтать.
— Кто-нибудь вообще спрашивал меня о том, чего я хочу? — Нэнси продолжала собирать вещи, оставляя ненужные предметы на своих местах. — Я не стану той, кем вы хотите меня видеть. Смиритесь с этим.
— Это все мы тебе купили с отцом, — истерически прокричала мама и стала отбирать у нее из рук одежду.
— И что? Ты оставишь меня голой? — спросила Нэнси, отпуская руки так, что мама попятилась назад и чуть не ударилась об стену.