…
Точно в это же время на тёмной луне, во дворце Каганов, проходила конференция.
Группа высокопоставленных тёмных обсуждали состязание. Настроение у всех было мрачнее тучи, а некоторые едва сдерживали гнев. Дело в том, что ситуация для участников их стороны разворачивалась катастрофическая. Надежды почти не осталось.
Здоровый смуглый мужчина, больше похожий на голема из тёмного камня, он же отец Ямы по имени Дарма, яростно изрёк: «Всё это началось из-за рогатой бляди! Если бы она не сдала наших отпрысков светлым, то на острове всё сложилось бы иначе! Большая удача, что у господина Моргана высокий интеллект и интуиция, поэтому он успел сбежать, но мы всё равно потеряли многих наших сильных участников! Мы должны воспользоваться этим поводом, чтобы вторгнуться, а заодно свести состязание к ничьей!»
На слова мужчины ответил многоуважаемый старейшина, похожий на чернослив, как цветом кожи, так и морщинами, он же прадедушка Ориса по имени Орион: «В контракте между сторонами чёрным по белому написано, что вмешательство любой из сторон на планету, не важно под каким предлогом, ознаменует мгновенное поражение этой стороны.»
«Это всего лишь чёртов контракт, да к тому же со светлыми!» — возразил Дарма.
«Это духовный контракт.» — со сложенными в замочек руками холодно произнёс император Райдер, представляющий из себя тощего смуглого мужчину с полоской усов на верхней губе. Он обладал притягательной для женщин внешностью, прямо как у богатого индийского принца, — такую оценку Кён дал Моргану, его сыну. При этом взгляд Кагана казался хитрым и проницательным, как у прожжённого благородного дворянина.
Повисла молчаливая пауза.
Орион нарушил молчание: «Для тех, кому тьма сожрала мозг, напомню, что за нарушение духовного контракта у участников стороны-нарушителя будет запечатано развитие до срока окончания контракта, то есть на сто лет. Иными словами, наши лучшие гении из молодого поколения станут посредственностями, в том числе сын императора! Это куда хуже, чем отдать право владения вратами Аргуса на ближайшие сто лет.»
«Неужели совсем нет никакого способа снять эти злоебучие оковы?» — спросил Дарма. Как представитель тёмных, он не стеснялся в выражениях, чтобы подчеркнуть главное.
«Для наложения „духовных оков“ требуется по одному представителю тёмных и светлых с развитием по крайней мере высокого властелина. Развеять эту древнюю технику тоже можно только в паре, иначе высок риск повредить душу практика.» — пояснил Орион.
«Но как в таком случае тот выродок снял оковы⁈» — озадачился Дарма.
Вздохнув, Орион вдался в детали работы техники, известные лишь единицам.
Все присутствующие хоть и обвиняли Кару, но жаждали отрезать Тимофею голову куда больше, ведь именно он втёрся в доверие к Моргану и ударил тёмным в спину в самый ответственный момент, из-за чего они проиграли светлым. Впрочем, про посланника богини также никто не забыл, ведь все видели запись турнира на острове, которую им отправили участники, снимающие экраны со зрительских мест в Сатурне.
Каганы винили Кёна в основном за то, что он ограбил Моргана, а затем ещё и помог светлым стать сильнее, чтобы они успешнее охотились на тёмных на острове.
«Все ваши разговоры уже ничего не изменят!» — процедил Райдер. — «Лучше обсудите возможность решения насущных проблем вместо пустой болтовни.»
Нетерпеливый нрав императора никого не удивил, впрочем, как и его нежелание быть мозговым центром, именно поэтому эту роль на себя брал Орион — его главный советник.
В процессе обсуждения Каганы пришли к выводу, что единственная надежда лежит на Клементине. Дело в том, что она хорошо ладит с посланником богини, — он даже укрыл её от светлых, — а значит, если ей удастся его соблазнить, то он вполне сможет организовать им ловушку, а затем она убедит его телепортироваться на луну, где с него живьём снимут шкуру и закоптят на проклятом огне — такова программа минимум.
Орион связался с Клементиной через звукопередатчик и сообщил ей новое задание.
«Соблазнить посланника богини⁈» — обескураженно переспросила Клементина.
«У тебя проблемы со слухом? Мне повторить⁈» — с угрозой спросил старик.
«Н-ни в коем разе, господин Орион! П-просто я… Я не знаю, как должна это сделать…» — Клементина до дрожи в коленках боялась Орина, самого советника императора. Этот жуткий старик прослыл безжалостным к тем, кто провинился перед ним. Даже отец выглядел неприглядно, когда рассказывал про него. Видимо, тот ещё маньяк.