Отношения, о котором Каган мог только мечтать, удостоился его собственный фанат… Более того, он ещё и белокурую могущественную красотку как-то приворожил. Невозможно не испытывать зависть к его счастью. Неужели этот ублюдок родился в день парада звёзд? Или, что совсем уж маловероятно, у него уникальное тело охмурения?!
…
Стражницы пропустили в кабинет матриарха четверых гостей.
На кресле из чёрной кожи, элегантно скрестив ноги, восседала обворожительная большегрудая и неимоверно притягательная суккуб — матриарх Руру. Её статую Кён видел в “темнице любви”. Сложно представить, сколько мужчин добровольно ушли бы к ней в сексуальное рабство. И пусть она уступала дочери в сексуальности, чувстве вкуса и красоте, зато у неё имелся шарм зрелой женщины, а также величественная и опасная аура. Впрочем, Ланатель и Люциус запросто дадут ей в этом фору.
Кён и Эльза, выйдя вперёд, с поклоном поприветствовали матриарха.
Жазель внимательно осмотрела гостей, сосредоточила взгляд на Эльзе и, кое-что поняв, вновь повернулась к юноше: «Так значит, ты и есть тот самый посланник богини?»
«Да, госпожа Жазель.» — подтвердил Кён.
«Подойди ко мне.» — велела матриарх со странным блеском в глазах.
«Нет, мама, не смей!» — взволнованно потребовала Астарта.
Жазель заколебалась. Очень уж велико было искушение вдохнуть аромат наиталантливейшего человека на планете. И всё-таки, вспомнив кое-что из прошлого, женщина силой воли отказалась от соблазна. Зачем ходить в магазин сладостей, если нет денег? Только чтобы ограбить его. Но она не опустится до того, чтобы грабить дочь.
С сожалением вздохнув, матриарх обратилась к мальчику: «Обычно для суккубов внутренний мир мужчин не играет никакой роли. Жертва есть жертва, и от того, как она реагирует на раздражители, зависит лишь стратегия, которую к ней придётся применить для соблазнения.»
Кён понимающе кивнул и строго посмотрел на Астарту, а та виновато потупила взгляд.
«Однако ты — редкое исключение. Раз уж моя доченька заинтересована в тебе, а быть её рабом ты не намерен, то ваши отношения претендуют на равноправные. Я рада, что ты сдержал обещание и добровольно пришёл в наше логово страсти. Значит, ты из тех людей, что не бросают слов на ветер, и тебе можно доверять. Поэтому я даю вам добро на создание крепкой и счастливой семьи!» — торжественно объявила Жазель.
Эльза про себя возмутилась такой наглости. Почему эта высокомерная демоница ведёт себя так, будто всё уже решено, и последнее слово оставалось за ней?! Да она попросту пытается сбагрить свою никудышную дочь самому талантливому человеку в мире!
Глава 618
«Благодарю вас, конечно, за согласие, но я бы не стал торопить события…» — нервно улыбнулся Кён. Теперь он знал, что чувствовал Юрий, когда Гула подсунул ему свинью.
Жазель понимающе усмехнулась: «Ты поступаешь разумно, относясь к суккубам с осторожностью, ведь мы очень коварны и эгоистичны по своей природе. Более того, нас с раннего детства учат не считаться с мнением мужчин…»
«Мама!» — надулась Астарта.
«Дочка, если хочешь, чтобы тебе доверяли, то не стесняйся быть искренней. Настоящие мужчины обязательно это оценят. Не повторяй моих ошибок.» — с тенью грусти в глазах объяснила Жазель и посмотрела на Кёна. — «Я, как мать, хочу сделать всё возможное для счастья моей дочери. Поэтому я готова на всё, чтобы искупить её вину за попытку поработить тебя.» — женщина многозначительно перекрестила стройные ноги.
Эльза раскрыла рот от такой наглости и бесстыдства. Как может матриарх великой демонической семьи почти в открытую предлагать интим в обмен на прощение?!
Астарта отреагировала ещё эмоциональнее. Если сладенький согласится на предложение Жазель, то она не переживёт этого. Красивое лицо Руру исказилось от ярости, когда она процедила по слогам: «Мама. Не смей. Лезть. В мои. Дела! Я сама решу свои проблемы!»
Кён сухо покашлял в кулак: «Для начала я бы хотел поблагодарить вас за формацию полёта. Ваш подарок здорово выручил меня в своё время.»
«Чего не сделаешь ради доченьки.» — очаровательно улыбнулась Жазель.
«Что касается прощения Астарты, то, уверен, к турниру мы закроем этот вопрос. Однако за всех ваших сестёр извиняться вправе только матриарх…»