«Но разве она не демон гнева?» — уточнил Кён.
«Верно. Одно другому не мешает. Родословная феникса как бы дополняет её тело «Первородного греха». Из-за неё у демоницы появляется брачная формация и уязвимый хвост, зато даруется «Взгляд очарования». Но не такой, как у суккубов. Если у нас он воздействует на низменные чувства, то есть пробуждает в жертве похоть и разврат, то у потомков феникса он как бы очищенный, вызывающий у жертвы любовь. Чистая страсть даёт любовь.»
{Так и знал!} — Кён много читал про демонов, но так и не выяснил, почему некоторые из них отличаются чувствительным хвостом и «Взглядом очарования», хотя суккубами не являются. Теперь же всё встаёт на свои места: Кара — демон гнева с родословной феникса, то есть демон любви! Прародительница Эйвона была суккубом, вот почему её потомки унаследовали от неё очищенный «Взгляд очарования», а в качестве компенсации за бонус — ещё и уязвимое место в виде хвоста. Брачная формация, похоже, тоже слилась с родословной.
В действительности эта способность куда опаснее, чем у суккубов. Став жертвой, ты сразу же превращаешься в послушного раба, готового на всё ради своей любимой госпожи. И даже если энергия очарования рассеется, то хроническая любовь останется на всю жизнь. Именно это Лавр до сих пор испытывал к Каре и Дине, пусть и в извращённой форме.
А в случае «Взгляда очарования» суккубов может случиться то, что произошло с Жазель и Юрием, который чуть не затрахал её до смерти. И никакой хронической страсти не существует. То есть, очистившись от энергии очарования, можно вернуться в норму.
Вспомнив кое-что, Кён добавил: «Влада как-то говорила, что раз в сто лет один демон рождается с яйцом феникса в душе… Вы об этом ни словом не обмолвились.»
«Ах да, забыла упомянуть… Способность имперских фениксов перерождаться также заложена в родословную, которая передалась демонам любви. Поэтому по крайней мере у одного из них в душе есть яйцо феникса, дающее возможность расе фениксов возродиться. И как только носитель умирает, где-то во вселенной сразу же рождается ещё один. Вот почему Кара так важна, хотя она отродясь не обладала талантом. Она даже взращивать уникальное тело неспособна, потому что яйцо всё отвергает…»
«А Мия — феникс?»
«При мне она всегда сохраняла человеческую форму. Однако стихия жара у неё такая же потрясающая и благородная, как у мамы!» — похвалила девочку матриарх.
«Как считаете, возможно ли, что Кара научилась пользоваться брачной формацией, потому что пробудила родословную фениксов и вспомнила эти знания?» — предположил Кён.
«Хорошая теория. Вполне может оказаться правдивой. Но меня больше интересует, почему именно Кара пробудила своё тело феникса… Видишь ли, за многие сотни тысяч лет с момента гибели фениксов никто и ни разу не пробудил яйцо феникса, а ведь попыток было немало. Использовали такие методы, которые нам и близко недоступны. Даже перо феникса давали носителям, но те не выдерживали и превращались в пепел. И вот вдруг посредственная принцесса пробудила его… Странно…» — голос женщины опустился до зловещего шёпота.
Кён напрягся. Странный блеск в сощуренных глазах Жазель внушал опасность.
Эльза тоже встревожилась, интуицией ощутив что-то неладное.
«Сдаётся мне, что причина кроется в тебе, мальчик мой… Ведь тот всплеск могучей благородной огненной ауры, окутавшей весь мир, произошёл как раз за девять месяцев до рождения Мии, что может говорить только об одном: её тело пробудилось из-за секса с тобой!» — возбуждённо воскликнула Жазель, резко поднявшись и направившись к посланнику богини. Глаза её голодно блестели, как у женщины, не видевшей мужчину 10 лет.
Глава 620
Кён с Эльзой вскочили со своих мест и начали пятиться к выходу.
Напряжение зашкаливало. Лавр чувствовал себя косулей, забредшей на территорию голодной львицы. Он никак не мог опровергнуть умозаключения матриарха. Не скажет же он, что причина пробуждения уникального тела Кары кроется в очистке ключей.
Астарта тут же преградила матери путь, расставив руки: «Нет, мама! Не смей! Он мой!»
«В каком это месте? Он относится к тебе как к отвратительной прилипале, так на что ты вообще надеешься? У тебя с ним ни единого шанса, так что прочь с дороги!» — приказала Жазель, выпустив чудовищное давление.
В кабинет тут же ворвался встревоженный телохранитель Люциуса и оценил обстановку.
У Астарты перехватило дыхание, и она медленно осела на колени, однако огромным усилием воли девушка заставила себя подняться, после чего непреклонно заявила: «Я не позволю тебе пленить его… Не смей!»