Матриарх холодно рассмеялась с нелепой попытки дочери остановить её, и уже планировала огреть её по щеке, но послышался на удивление твёрдый голос юноши:
«Госпожа Жазель, вы ошибаетесь, полагая, что у Астарты ничего со мной не получится. Моё отношение к ней обусловлено её подлыми и коварными методами, которыми она пыталась заполучить меня, однако в будущем, если она одумается, то…»
«Ты слишком много болтаешь!» — нетерпеливо перебила его матриарх. — «Мне нужны гарантии, что ты не разобьёшь сердце моей дочери, иначе не вижу ни малейшей причины отпускать на свободу такую аппетитную самонадеянную птичку, залетевшую в мою клетку!»
Кён стиснул кулаки и процедил: «Я обещаю, что сделаю её своей, если она изменится!»
Потрясённая до глубины души Астарта охнула и прикрыла рот ладонями.
Эльза была глубоко возмущена услышанным, но не смела издать ни звука.
Жазель пронзила юношу испытующим взглядом и, наконец, спросила: «Ты клянёшься?»
«Да, я клянусь.» — смиренно кивнул Кён.
Поколебавшись, матриарх резко отвернулась. Со стороны казалось, что голодная львица отказалась от сочной дичи ради потомства. Женщина тихо процедила: «Раз уж ты умеешь держать слово, то я принимаю твою клятву. А теперь прекрати соблазнять меня и уходи! И не смей держать на меня зла. Я заботилась о Мии последние два года, так что её великолепное воспитание, которое ты, надеюсь, в будущем оценишь — моих рук дело.»
«Премного благодарен…» — Кён поклонился и вместе с девушками спешно покинул помещение.
Когда гости ушли, Жазель как ни в чём не бывало что-то весело промурлыкала себе под нос и села в кресло, покачивая в руке бокал вина: {Скажешь мне спасибо потом, доченька.}
Тем временем четвёрка покинула седьмой подвальный этаж дворца.
«Проводи меня к Аманде.» — сказал Кён таким тоном, будто недавнего кризиса и в помине не было.
«К Аманде? Неужели она…» — Астарта вдруг запереживала, что сладенькому приглянулась младшая грудастая сестрёнка. Такой поворот событий обидит её до глубины души.
«У меня к ней остался небольшой должок.» — объяснил Кён, чем удивил девушек.
Вскоре парень оказался в комнате Аманды — та суккуб, которая прикрыла его спиной от ультимативного выстрела Эльзы, из-за чего получила сильнейший ожог.
Демоница сперва не поняла, что происходит, но по просьбе старшей сестры послушно показала изуродованную спину, после чего приняла от юноши коробочку медицины, которая, как он заверил, должна будет устранить жуткий шрам всего за неделю.
После ухода гостей Аманда еще долго пыталась вспомнить, встречалась ли она ранее с этим загадочным юношей, и тут её внезапно посетила догадка, от которой крылатая поражённо вскрикнула. Суккуб выбежала из комнаты и попыталась догнать своих благодетелей, но было слишком поздно.
…
После встречи с Амандой Астарта с любопытством поинтересовалась: «Почему вы помогли ей? Она же пыталась вас поработить… Меня вы, например, так просто не прощаете.»
«Меня тронуло её искреннее желание защитить меня. Не более того.»
У крылатой отлегло от души. Вдруг вспомнив кое-что, она уцепилась за подвернувшуюся возможность: «Но я же тоже пыталась защитить вас от мамы! Так может вы, ну, «накажете» меня, как Кару?»
«Ты дура или да?» — не выдержала Эльза. — «Он изнасиловал её в обличии Сруля в качестве мести за попытку поработить его! Для нормальных девушек это страшнее смерти. Ты насквозь озабоченная, поэтому считаешь это за поощрение, но не равняй по себе остальных.»
Однако Астарта полностью проигнорировала сестру, смотря лишь на сладенького.
Кён спокойно объяснил свою позицию: «Твоя попытка защитить меня ничего не стоит, потому что ты ничем не рисковала.»
«Вот как…» — поникла суккуб и с надеждой спросила. — «А вы действительно сделаете меня своей, если я изменюсь ради вас?» — её сердце выпрыгивало из груди от волнения, настолько важен для неё был положительный ответ на этот вопрос.
Однако Кён насмешливо фыркнул: «Размечталась! Твоя матушка нарочно разыграла ту сценку, фактически шантажом взяв с меня клятву, так с чего бы мне её выполнять?»
Эльза от восторга чуть не бросилась брату на шею.
Астарта выглядела так, будто ей разбили сердце. На чистые глаза навернулись слёзы, и она в порыве отчаяния спросила: «Т-тогда какие девушки вам нравятся?» — она пробовала разные тактики и уловки, но всё они либо не возымели эффекта, либо делали только хуже. А раз властелин такой непреступный, то остается только спросить напрямую.