Ланатель стояла рядом с пустым выражением лица, наблюдая, как жизнь уходит из её ученика. Расходовать сердечную энергию крови для замедления яда она больше не могла, иначе не сможет потом восстановиться. А даже если бы смогла, это дало бы Кёну от силы ещё одну минуту жизни, но итог закономерный не изменило бы.
С потоком ветра появилась Гера, её рубиновые глаза блестели от слёз. Она опустилась рядом с Кёном, коснувшись его бледной щеки: «Кён, пожалуйста, не оставляй меня… Не смей умирать из-за моего яда… Я не хочу быть твоей убийцей, я хочу быть твоей омега-самкой…»
Триана приблизилась к человеку, щекоча его усами, и прорычала: «Я тоже хочу быть твоей омега-самкой! Обезьянка, ты обещал стать моим альфой! Неужели не сдержишь слова⁈ Неужели оставишь Урсулу без отца⁈»
Мощный яд подобно кислоте выжигал всю энергию крови, без которой жизнь была невозможна. Он уже достиг сердца, замедляя его удары до полной остановки.
Сознание Кёна угасало, погружаясь в вечную тьму, где не было места даже боли. Но сквозь этот мрак он всё же услышал тревожные голоса Трианы, Евы и Геры, ощутил холодную руку Ланатель, крепко держащую его запястье, словно не желая отпускать его в иной мир.
Из последних сил Кён взял Еву и Геру за нежные ладони, а Триану за пушистый пальчик, и с трудом выдавил из себя последние слова: «Я буквально… Не могу… Умереть… Я буду… Жить… Потому что я…»
«Останусь в ваших сердцах» — эти слова словно напрашивались, но так и не были сказаны. Жизнь покинула тело. Кён обмяк, а его глаза утратили последний отблеск жизни.
«Не-е-е-е-е-ет!» — отчаянный крик Геры разорвал тишину. Горе от потери Леоро она хотя бы могла превратить в ненависть к подлым демонам, но в смерти Кёна она могла винить только себя. Мантикорша лишь недавно нашла своё самочное счастье, до которого было рукой подать. Она закрывала глаза и видела себя, играющую с пушистой охотницей, но в итоге потеряла всё из-за собственной слабости. Она задушила мечту своими же руками. Весь мир императрицы высших зверей рушился.
«Обезьянка, я так старалась помочь тебе, но ты оставил меня… Оставил Урсулу… Она будет горевать по тебе…» — со слезами на глазах Триана опустила голову на грудь человека. Несмотря на все сложности их отношений, он занимал огромное место в её сердце. Ей было дорого наблюдать, как весело дочка проводит время с отцом. Теперь её мечта об альфе никогда не сбудется. По крайней мере, он оставил ей пушистый подарок.
По щекам Евы катились жемчужины слёз. Она впервые испытывала такую скорбь, перетекающую в опустошённость и невыносимое чувство одиночества. Пусть даже девушка враждовала с Лейлой, пусть даже относилась к посланнику богини, как к будущему преемнику секты, после совместной жизни они стали для неё первыми родными, заняв в её сердце куда больше места, чем все старейшины и ученицы секты вместе взятые. И вот теперь оба родных человека отправились на тот свет, оставив её в одиночестве.
В отличие от остальных, Ланатель не показывала ни горя, ни других эмоций, но ощущала, как её разум окутывает ещё большая апатия и безразличие, чем обычно. Все её цели и планы будто бы утрачивали свою значимость, словно почва уходила из-под ног. Неудивительно, ведь вампирша фактически потеряла ученика с легендарным талантом, того, кто может её оплодотворить и помочь достичь вершины мира. Эта трагедия не могла пройти бесследно даже для рационального вампира. Появились навязчивые мысли устроить охоту на императрицу демонов, и для этого даже нашлись весомые аргументы, но обдумать это лучше в другой раз, когда она восстановит силы. Похоже, мальчик действительно глубоко засел в её сердце и разум. Какая же огромная потеря его смерть.
…
Последние слова Кёна «Я буквально не могу умереть. Я буду жить, потому что я…» заканчивались не словами «Останусь в ваших сердцах», как подумали все девушки, а словом «клон». Потому что только что умер не Кён, а его точная копия, созданная «Зеркальцем Души» — чёрным зеркальцем, добытом в бездне смерти в обители скелетов.
С самого начала войны у Кёна всё было под контролем. Он не мог проиграть в принципе. По идее, какие бы сюрпризы Кара не выкидывала, этим сделала бы себе только хуже. Все её хитрые замыслы, шантаж, манипуляции и угрозы были обречены на провал, потому что посланник богини всегда был на шаг впереди, оставляя за собой право последнего слова, а всё потому, что у него в арсенале есть предбожественный артефакт, который он добыл, рискуя своей жизнью в самом страшном месте на свете — в бездне смерти.
Богиня говорила, что «Зеркальце Души» может раз в месяц создавать из кусочка души настолько точную копию человека, что он даже не поймёт, что является клоном, после чего черному зеркальцу потребуется месяц на восстановление перед повторным применением, и то при условии, что предыдущее её отражение устранено.