…
Кён мчался по воде гораздо быстрее любого истребителя. Его переполняла ярость: какого хрена богиня сообщила о том, что Мия в опасности, лишь в последний момент? Впрочем, сам факт, что она это сказала, уже бесценен, ведь он не решился бы отправиться на остров к Мии просто из любопытства, ведь там наверняка сильная охрана. Как минимум, ему пришлось бы сначала вернуться за Герой или Ланатель, то есть преодолеть полмира, а сделать это за 2 минуты телепортационным триграммом не выйдет.
Несмотря на тьму в воздухе, Кён ощущал себя более чем комфортно. На самом деле из-за Небесной Жемчужины Тьмы он мог поглощать энергию из атмосферы даже быстрее, чем обычно, что, можно сказать, ускоряло циклы, а значит, и темпы развития души.
В какой-то момент Кён заметил, что волны в океане увеличились без видимой на то причины, а ветер шёл порывами. Глаза парня хоть и могли видеть на много километров вперёд, он ничего не обнаружил, зато анализ Синергией сказал, что рядом с островом сражаются два высоких властелина. Догадаться, кто с кем ведёт бой — не сложно.
Наконец, остров оказался в зоне видимости. Неподалёку от него появлялись яркие вспышки и мощные вибрации от сражения Жазель и Иуды. Этот бой напоминал стихийное бедствие. Если бы он шёл на острове, то от него ничего бы не осталось.
Кён осознавал, что в поединке такого уровня ему делать нечего, поэтому активировал технику сокрытия и последовал на остров по дугообразной траектории. Попав на него, парень увидел то, от чего мгновенно пришёл в ярость, граничащую с безумием.
В одной руке Родан куда-то тащил за хвост совершенно голую соблазнительную суккуба. У неё отсутствовали крылья, а всё тело покрывали ожоги. Она была мертвенно бледной и, судя по всему, не дышала. Синяк на шее говорил о том, что недавно её душили.
В другой руке Родан держал прекрасную огненную птичку шею. Она повисла, полностью обмякнув, словно дичь, которую недавно подстрелил охотник и теперь несёт домой.
Глава 872
Родан не хотел, чтобы мелкая дрянь умерла так просто, однако сейчас он не мог думать о её излечении. Его мозг плавился от переизбытка похоти. Суккуб сводила его с ума последние полчаса своим изумительным телом и красотой. В порыве эмоций он даже придушил её слишком сильно, из-за чего ей, похоже, конец, но это мало волновало демона. Главное, что, пока тёплая, на ней можно выпустить пар, тем самым вернув себе ясность ума, вот для чего он тащил её к ближайшему камню. Дальше будет виднее.
Внезапно Родан ощутил себя так, будто его обдали холодной водой. Казалось, в спину смотрит обезумевший кровожадный маньяк-потрошитель! Демон попытался обернуться, но тело отказалось слушаться — оцепенело и утратило чувствительность.
— крусь~
Резким движением руки Кён пронзил ублюдку спину и вырвал оттуда кусок позвоночника, а затем, потеряв к парализованному демону всякий интерес, поймал на руки огненную птичку
{Ещё жива!} — Кён просканировал феникса Синергией и помрачнел: она находилась в критическом состоянии! Во-первых, что самое важное, Мия потеряла слишком много крови и сил, а во-вторых, у неё повреждены жизненно важные органы, лёгкие пробиты и наполнены жидкостью, а также поломано несколько рёбер. Подобные травмы были бы смертельны для любого существа, но сейчас речь шла про мифическую птицу.
Кён действовал молниеносно. В первую очередь он скормил дочке лечебную медицину собственного изготовления, в которую также поместил изрядный объём Синергии. Затем он создал из стихии земли большой шприц, пронзил себе вену и закачал в него кровь. Так как группа крови отличалась, пришлось с помощью Синергии подправить антигены на поверхности эритроцитов и не только. Процесс занял лишь несколько секунд, но за такую спешку пришлось заплатить приличным объёмом Синергии.
Следом Кён перелил всю кровь из большого шприца в Мию, стихией воды очистил её лёгкие от инородных жидкостей и помог сердцу биться. Не обошлось и без искусственной вентиляции лёгких с помощью стихии ветра, а также техники лечения.
Однако всего этого оказалось недостаточно. Стабилизировать жизненные показатели дочки никак не удавалось. Жизнь утекала из её хрупкого тельца, как бы он ни старался.
{О нет, Мия! Ты не можешь покинуть меня! Борись!} — взмолился Кён, испугавшись.