«Ублюдок собирался убить меня, чтобы завладеть моим телом. И вас он тоже хотел использовать…» — он осёкся, не решаясь рассказать сёстрам, что секс с ним лишила бы их развития, которое перешло бы к нему самому.
«Он мечтал стать богом синтраэлей и самореализоваться за наш счёт. Ему было плевать на маму. Плевать на нас. Он собирался сбежать от собственной жены и от конца света через врата Аргуса. В нём нет ничего святого. Так что не лей по нему слёз — он их не заслуживает. И даже эта смерть… слишком мягкое для него наказание.»
Клементина выглядела потрясённо.
«Я всегда знала, что он тот ещё злодей!» — убеждённо сказала Серафима.
Хината сомкнула глаза. Каждое слово сына вонзалось в её сердце подобно кинжалу.
Кён не смог не задать волнующий его вопрос: «Прости, что вмешиваюсь, но разве возможно переселить душу в чужое тело? Ну то есть, во-первых, у него другая частота колебаний. Оно же отторгнет тело. Во-вторых, возраст души всё равно не позволит ему пройти через врата Аргуса. Получается, своим поступком он обрёк бы на смерть себя и своих детей. Да и вообще что-то не вяжется с его историей про связанные судьбы…»
Вопрос звучал слишком разумно, поэтому Тимофей и сам захотел ответить на него: «Старик и не думал пересаживать свою душу в моё тело. Он планировал пересадить зерно своей сущности в мою душу, тем самым взяв её под контроль. Точнее, он намеревался телепортировать её непосредственно в мою душу.»
«Откуда такая уверенность, что ему это не удалось?»
«Я всегда с подозрением относился к старику. Когда я телепортировался с Даркиса на Альбион, то специально сделал вид, будто истощён. Осторожность сыграла мне на руку. Он решил, что я ослаблен и крайне уязвим, за что и поплатился, как видишь.»
Кён примерно догадывался, в чём дело. Обычно качество пространственной стихии недостаточно велико, чтобы преодолеть природное сопротивление души, проникнув в неё, однако ему самому это удалось из-за Небесных Жемчужин и тела Пустота, что позволило парню научиться телепортироваться на клона (вместе с душой).
Тимофей же, как синтраэль, уже давно достиг подобного качества пространственной стихии, что подтверждает его техника массовой телепортации. Так почему бы ему не телепортировать что-то из чужой души в свою?
Очевидно, Кристиан заставил Тимофея потерять сознание, а затем как-то принудил того воспользоваться пространственной стихией, чтобы переместить что-то из одной души в другую. Учитывая, что парень был безумно ослаблен, это не звучит невозможно, и всё-таки сомнительно, что данная затея вообще реализуема.
{И всё-таки Синергии это удалось.} — подметил Кён. Бывший владелец тела тоже был при смерти, безумно слаб и истощён. Сейчас же речь шла про пикового властелина.
Про себя Кён отметил всю гениальность Кристиана. Это же надо иметь такие безумные амбиции и интеллект, чтобы соблазнить высокородную светлую, создать трёх связанных друг с другом детей, а затем ещё и украсть тело одного из них! Если бы у него всё получилось бы, то он выиграл бы лотерею, требующую удачу всего мира. Особенно учитывая, что уже сегодня наступит конец света, а он пройдёт через врата Аргуса (куда денется).
— хлоп~
Внезапно Тимофей положил ладонь Кёну на плечо и с недоброй улыбкой сказал: «Кстати, раз уж ты попался мне под руку, у меня есть пару слов… Видишь ли, я являюсь основным наследником ублюдка, а раз уж он уже сдох, как собака, то всё его имущество принадлежит мне, в том числе браслет „Скользящей Лунной Тени“. Поэтому я прошу тебя по-хорошему отдать мне артефакт и валить на все четыре стороны.»
Почти кто угодно другой на месте Тимофея затаил бы на Кёна смертельную обиду за уничтожение Браунов (на турнире семей в Бостоне), и всё же парень понимал, что его приёмный отец сам виноват, что проиграл более хитрому и сильному противнику.
В остальном все их взаимодействия, помощь и услуги уже были погашены. Больше между ними нет никаких долгов, поэтому Тимофей решил забрать у посланника богини браслет отца и отпустить. Пусть сам думает, как пройти через врата Аргуса.
Глава 941
Клементина и Серафима в унисон прикрыли рты ладошкой. Маленькая злобная собачонка, дерзящая на дракона, будет выглядеть аналитическим гением рядом с Тимофеем сейчас. А ведь им сразу показалось странным, что Кён незадолго до того, как брат очнулся, снизил своё развитие. По-видимому, он решил проверить намерения синтраэля.
«Отдать браслет? А что будет, если я откажусь?» — сухо спросил Кён.
«Да ничего особенного, просто я сломаю тебе ноги.» — буднично ответил Тимофей.