«Последним смеётся тот, кто хуже всех соображает.» — холодно сказал Кён. Вот он идеальный козёл отпущения, чтобы продемонстрировать всем, кто тут главный.
Парень взмахнул рукой. Это движение было настолько быстрым и неуловимым, что его даже никто не заметил, и вот огромная «скала» разрезала воздух, как чёрный метеор.
— ХВАТЬ~
Кён схватил многоуважаемого старейшину Каганов за шею, подвесив его над головой. Прямо как здравый смысл и критическое мышление всех присутствующих.
«СТОЙ!» — испуганно крикнула Клементина. — «Не смей убивать его!»
Глава 943
Старейшину Дарму знали все на Альбионе и Даркисе. Каганов, получивших наивысшую из возможных ступеней развития, можно сосчитать по пальцам. Их уважают и боятся, ведь они сильнейшие среди сильнейших, элита иерархии власти.
И хотя император старшей по званию, Дарма в плане силы уступает, вероятно, только Ориону. И всё же он за одно мгновение преодолел несколько километров и оказался подвешенным за шею, как какая-то пакостливая псина. Тёмные и светлые попросту отказывались верить своим глазам. Ну разве такое возможно?
«СТОЙ!» — испуганно крикнула Клементина. — «Не смей убивать его!»
«Да и я не собирался… А в чем, собственно говоря, дело?»
«В том… В том, что он. МОЙ.»
«Я начинаю ревновать.» — с усмешкой сказал Кён, но увидев ненормальную серьёзность на лице шоколадки, отшвырнул громилу. — «Хорошо, но не торопи события. Как только я решу все свои вопросы, ты сможешь поразвлекаться с ним вдоволь.»
«С-спасибо…» — процедила Клементина, прожигая громилу яростным взглядом.
«Что за херня здесь творится⁈» — взревел бледный Дарма, держась за шею. Он был шокирован и растерян. Да ещё и эта фурия прожигает его взглядом, желая выпотрошить его.
Кён давно заметил ненормальную ненависть Клементины к Яме. По-видимому, то же касается и его отца. Когда парень скрывался под личностью Ямы, то из разговора старейшин выяснил, что тёмненькая попала в яму смерти лишь через три недели, сбежав и прыгнув туда по своей воле. Почему сбежала? От кого? Говорить она не стала, но догадаться было не сложно. Если пожелает, то когда-нибудь об этом расскажет. Её право.
Лица тёмных выглядели мрачнее тучи. Все, кто ощущали бесподобную бездонную ауру пикового властелина, исходящего от ненавистного человека, рефлекторно вжимали головы в плечи и мелко дрожали. Учитывая его качество силы и то, как он за мгновение обезвредил Дарму, разве они могут ему что-то сделать?
Особенно ужасно себя чувствовала Селанора. Она планировала сегодня преодолеть врата Аргуса, но тут появился этот злосчастный человек, желающий сломать ей жизнь.
Тёмные инстинктивно поглядывали на императора, ожидая его реакции, однако Райдер сохранял молчание. Он был слишком умён, чтобы делать явную глупость.
«А не пойти бы тебе нахуй⁈» — яростно крикнул самый смелый Каган.
«Просто сдохни, тварь!»… «Да кем ты себя возомнил⁈» — другие спохватились.
«Он всего лишь один, а нас тысяча! РАЗОРВЁМ ЕГО!» — взревел старейшина Каганов.
Каганы ненавидели Кёна больше всего. Именно из-за него Моргану не удалось одолеть светлых на острове. Именно он разорил святыню тёмных, тем самым надругавшись над честью и достоинством Каганов. А теперь он вдруг явился и диктует свои правила? Да пошёл он к чёрту! Тёмные скорее умрут, чем подчинятся ему!
Как только все уловили кивок императора, то тут же ломанулись в атаку. К ним присоединился Дарма с Орионом. Пусть они и не питали уверенности в своей победе, но бездействовать попросту не могли.
В то же мгновение с оглушительным боевым рёвом легион, воплощающий в себе всю мощь Каганов, рванул на одного парня лет 20-ти на вид. Казалось, они раздавят его и даже не споткнутся, однако лицо Кёна казалось совершенно безмятежным.
Серафима отступила на несколько шагов, как, впрочем, и светлые.
Взмахом руки Кён перенаправил все летящие в него дистанционные техники в небо, а затем вытянул ладонь и опустил её, будто пытался раздавить что-то.
Воздух завибрировал от переизбытка энергии. Тираническое давление упало на плечи каждого, кто осмелился перечить воле посланника богини. Они тут же попадали с ног и склонились. Даже побледневший от напряжения Дарма не мог поднять голову.
«Охренеть…» — просипела Клементина, передёрнув плечами. Всего лишь один человек по мановению руки обезвредил всю мощь великой семьи. От такого зрелища дух захватывало.
Серафима прикрыла рот ладошкой, ощущая себя такой маленькой сейчас.
Тимофей кисло с завистью поморщился, будто съел целый лимон, и отвернулся.