— Большинство парней не могут заполучить моделей «Victoria's Secret».
Ой.
— Ладно, забудь об этом, — мрачно сказала я.
— Ты не так поняла.
— Нет, я прекрасно понимаю, — с горечью сказала я. — Он может заполучить любую женщину, какую захочет, так зачем довольствоваться мной?
— Ну, это часть дела, но не главная его часть. Если бы это было так, он бы выгнал тебя после той первой ночи. Очевидно, ты ему очень нравишься. Проблема в том, что ты ему очень нравишься.
— В этом нет никакого смысла, — нахмурилась я.
— Я не думаю, что он боится «больше никаких моделей «Victoria's Secret», я думаю, он боится того, насколько сильно он заботится о тебе. Он ненавидит быть слабым, а ты его слабость. Я был шокирован, потрясен тем, что он не бросил тебя, как только Миранда выдвинула ему свой маленький ультиматум. Он ненавидит ультиматумы и, как известно, отрезал себе нос назло кому-то другому.
— В этом нет никакого смысла.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Он причинит себе вред только для того, чтобы показать кому-то другому, что они не имеют над ним контроля, даже если на самом деле это нисколько не навредит другому человеку. Он рассказывал тебе, что сделал со своим отцом, когда ему было девятнадцать?
Я вспомнила эту историю, и на меня нахлынуло осознание.
— Он фактически сказал своему отцу «Пошел ты». Но это не значит, что он не причинил никакого вреда — он потерял десять миллионов долларов своего отца…
— Десять миллионов долларов ничего не значили для его отца. Но Коннор намеренно сжег за собой мосты. Он мог бы достичь гораздо большего, с гораздо меньшей болью и борьбой, если бы не нажил врагов в своей семье. И я говорю это как человек, который абсолютно ненавидит свою семью.
— Ну, может быть, он был вынужден сделать это психологически, — предположила я. — Отрезать все концы и быть самим собой.
— Я мог бы согласиться с тобой, за исключением того, что он делал одно и то же снова и снова, как в больших, так и в малых делах. Ему нравится настраивать людей против себя, особенно если они угрожают ему или намекают, что он им «должен». Бизнес, судебные процессы, женщины, дружба — не имеет значения. Он отрежет себе нос, чтобы досадить им.
Я вспомнила прошлое. То, как он справился с выкупом у Экзертона… он мог бы просто сказать им, что передумал, но ему пришлось публично унизить Клауса и поставить под сомнение способность генерального директора выполнять свою работу.
Или то, как он насмехался над своей семьей, когда они впервые появились… до того, как он узнал о шантаже.
Это правда, Коннор был не из тех, кто ведет себя тихо и уважительно. Я списала это на игривость и бесстрашие… но, возможно, в этом была и темная сторона.
— Ты думаешь, он хочет сделать это со мной? — испуганно спросила я.
— Нет, нет, нет, — раздраженно сказал Себастьян. — Я просто демонстрировал, каким он может быть. Нет, я сказал, что он действительно заботится о тебе, и это пугает его. Может быть, он даже нуждается в тебе, и это пугает его еще больше.
Я вспомнила слова Коннора, сказанные прошлой ночью:
«Я все еще в ужасе. Ты по-прежнему моя ахиллесова пята».
Я изо всех сил старалась забыть об этом и продолжать слушать Себастьяна.
— К тому же, он действительно в долгу перед тобой за то, что произошло за последние пару дней, за то, как самоотверженно ты бросилась на меч, предназначенный для него. И он ненавидит быть обязанным людям. Он ненавидит быть обязанным своим родителям за все преимущества, которые они дали ему в детстве. Он терпеть не может находиться в положении, меньшем, чем полный контроль, когда бы то ни было.
— Ты хочешь сказать, что он тоже меня ненавидит?
— Нет, нет, нет, — нахмурился Себастьян, затем его лицо изменилось. — Не ненавидит… обижается, может быть. Но даже неосознанно. Он не может заставить себя признать, что не хочет быть у тебя в долгу, и поэтому самое простое — просто избегать тебя. Ему некомфортно находиться рядом с тобой, так что… его сейчас нет рядом с тобой, не так ли?
Мой желудок скрутило, а сердце упало.
Себастьян потянулся к миске с попкорном.
— И потом, есть еще вся эта история с Мирандой.
Я в панике посмотрела на него.
— Что за «вся эта история с Мирандо»? Он все еще любит ее?
— Что?! О Боже, нет, — фыркнул Себастьян.
Я почувствовала себя немного спокойнее.
— Что же тогда?
— Милая, последняя женщина, в которую он влюбился, несмотря на все мои предупреждения об обратном, предала его. Она вырезала его сердце и съела его на завтрак. Так что теперь, когда он влюблен в тебя…