Он увидел, с какой надеждой я посмотрела на него.
— О, пожалуйста, Лили, конечно же, он влюблен в тебя, — презрительно сказал он. — Проблема не в этом. Проблема во всем остальном.
Мое сердце снова упало. Я попыталась стряхнуть это с себя.
— Что ты там говорил?
— О чем я говорил? О, да — последняя женщина, в которую он влюбился, уничтожила его, так он будет вне себя от радости, что снова стал таким уязвимым? Я думаю, что нет.
— Значит, он ненавидит нуждаться во мне… и он ненавидит быть в долгу передо мной, даже если это не так.
— О, пожалуйста.
— Это не так, — настаивала я. — Но он все равно это ненавидит. К тому же он расстроен, потому что думает, что я его слабость…
— Знает, что ты его слабость. Нет, ты должна быть сама собой. Если Коннор не может оценить тебя такой, какая ты есть, он идиот, и это его потеря.
Я посмотрела на Себастьяна.
— Это звучит очень по детски.
— Полагаю, так оно и есть. — Он пожал плечами. — Но это не значит, что это неправда.
Я сделала долгую паузу. Затем сказала:
— Почему ты так мил со мной?
Он молчал и не смотрел на меня.
— …потому что все кончено, — поняла я, и мое горло начало сжиматься от паники.
— Я этого не говорил. — Себастьян пристально посмотрел на меня.
— Но если то, что ты говоришь, правда… — начала я, но не смогла продолжить.
Он виновато отвел взгляд.
— Боюсь, я отчасти виноват, хотя, клянусь тебе, я сделал это только потому, что думал, что в то время это было самое лучшее.
Я уставилась на него. Мне казалось, что по моему телу разливается ледяная жижа.
— …что ты имеешь в виду?
— Вся эта история с «настоящей любовью» в новостях, — сказал он несчастным голосом. — Я знала, что если он не скажет, что любит тебя, и что вы двое были парнем и девушкой, СМИ разыграют версию о проститутке за 50 000 долларов, и мы потеряем все. Мы должны были сделать так, чтобы все выглядело так, будто вы двое были несчастными любовниками… но… Боюсь, средства массовой информации зашли дальше, чем я предполагал. Они просто вцепились в него, как питбули, и не отпускали. Все остальные вопросы были «Ты влюблена?» и «Когда ты собираешься выйти замуж?» и… Прости, Лили. Это вышло из-под контроля.
— О, — сказала я, и меня захлестнуло облегчение. — Это все, что ты имел в виду?
— «Это все, что ты имел в виду»?! Это все, что ты можешь сказать?! — спросил он, недоуменно посмотрев на меня.
— Я на секунду подумала, что ты сделал что-то действительно коварное, чтобы избавиться от меня.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
— Сколько бы дерьма я тебе ни наговорил, ты мне действительно нравишься, Лили. Что ж… сейчас. Не с самого начала.
— Спасибо тебе, Себастьян. — Я улыбнулся. — Ты мне тоже очень нравишься.
Очевидно, ситуация становилась для него слишком щекотливой, поэтому он отвел взгляд и покачал головой.
— Я думаю, что больше всего на свете постоянные вопросы — это то, что достало Коннора. Он никогда хорошо не реагировал на неопределенные отношения.
Это звучало знакомо.
— Неопределенные..?
— …Отношения, — сказал Себастьян. — Я видел это десятки раз раньше — буквально десятки раз раньше: маленькая мисс Штучка начинает хотеть от него большего, чем он хочет дать, по крайней мере, эмоционально — и она начинает давить на него. Он просто смотрит НА ЭТО.
У меня в животе начались спазмы.
— Но обычно он просто проводил с ними время. Он явно заботится о тебе, вот почему я не могу понять, почему он так себя ведет, — нахмурился Себастьян. — Я имею в виду, что СМИ, желающие бить в свадебные колокола, раздражают, но я бы не подумал, что они зайдут так далеко. И я вижу, что у него проблемы со всем этим «ты жертвуешь собой», и он тебе по-крупному обязан, но я бы не подумал, что у него возникнут проблемы с этим так рано. Я думал, что это будет таиться где-то в глубине его сознания, но я думал, что он еще какое-то время будет отрицать свои чувства. Это то, что он обычно делает. Хоть убей, я не могу понять, почему это началось сейчас.
Однако я точно знала, когда это началось и почему.
— Он сказал мне, что любит меня, — выпалила я.
— Это было по телевизору, дорогая. — Себастьян искоса посмотрел на меня.
— Нет, в реальной жизни. До того, как он появился на телевидении.
— Что?! — Глаза Себастьяна расширились от шока.
Я сбивчиво рассказала ему о той ночи, когда мы узнали о шантаже, когда мы прилетели обратно в Лос-Анджелес и Коннор напился.
— О черт, — простонал Себастьян и закрыл глаза.
— Обычно это замечательно, когда парень говорит тебе, что любит тебя, — с горечью сказала я.