По дороге к отелю зашёл в несколько лавочек, купил на оставшиеся деньги кусок хорошего туалетного мыла, зубные щётки. И несколько авторучек для будущей работы.
Выйдя из лифта и подходя с покупками к своему номеру, я рассчитывал хоть немного отдохнуть. Дверь 804-го номера была открыта. Он был набит народом. На постели лежал Саша Петров. Стонал.
Я свалил покупки на свою кровать. Сбросил плащ.
— Что происходит?
Присутствующие затараторили, перебивая друг друга. Ясность внесли Сергей Петрович и Наталья Георгиевна. Выяснилось, что они с Сашей после пробега по базару и магазинам оказались в отеле «Шератон», зашли там в бар, потом поднялись на крышу. Саша по обыкновению много фотографировал, не заметил какой-то ступени, упал, сильно подвернул правую ногу.
— Ну-ка, отойдите от постели! — Я склонился над больным, осмотрел вспухшую лодыжку. — Что ж вы не наложили компресс? Нужно было взять полотенце, намочить холодной водой.
— Да мы только вошли. Привезли его на такси, — оправдывался Сергей Петрович. — Какое из полотенец Сашино?
— Теперь уже поздно. — Я опустился на колени, простёр ладони над опухшей лодыжкой и скомандовал: — А сейчас все, все, кто находится в комнате, устремите мысли на мои руки, помогайте! Да спадёт опухоль, да исчезнет боль! Саша будет здоров.
«Пусть подключаются! — думал я. — Хватит играть с ними в прятки! Пусть убедятся наглядно, на собственном опыте!»
Был рад тому, что изменил решению не раскрываться перед этими людьми, полностью стал самим собой.
— Имейте в виду, — говорил я, продолжая держать руки с растопыренными пальцами над опухолью, — здесь, в Египте, когда фараон заболевал, жрецы собирали тысячи людей вокруг дворца, они брались за руки, образовывали цепь, молили своих богов. Фараон выздоравливал! И вы беритесь за руки, немедленно. Не я — вы будете его лечить! Беритесь за руки, концентрируйте свою мысль на его лодыжке, представляйте её такой же здоровой, как левая!
Стоя полукругом у постели, робко, как дети, они наконец взяли друг друга за руки...
— Смелее! Подумайте о том, что Земля, все планеты, кружась вокруг себя и вокруг Солнца, одновременно со сказочной скоростью куда-то летят... Каждую секунду мы попадаем в новые пространства Вселенной. Где никто ещё никогда не бывал! Откройтесь этой школьной истине, и вы немедленно ощутите энергию Космоса, направляйте её сюда взглядом, мыслью! Изольда, не бойтесь. И у вас все получится, все!
Туристы стояли, окаменев. Опухоль исчезала у них на глазах.
— Саша! Что вы лежите, как мумия? Нельзя быть таким мнительным. Сядьте, взгляните на свою лодыжку!
Я поднялся с колен, отряхнул брюки.
Когда Саша Петров сел, а затем встал и заявил, что не чувствует никакой боли, на меня обрушился град вопросов.
Вопросы были наивные, порой глуповатые, но я помнил, что в своё время и сам прошёл эту, может быть, самую трудную стадию — ломки коросты обыденного мышления.
Терпеливо отвечал. Казалось, физически слышал скрип отворяемой ржавой незапертой двери...
После обеда нас повезли на самую последнюю и долгожданную экскурсию. Опять за окном тянулась пустыня. А впереди в её бескрайнем море косыми парусами показались пирамиды.
Особое волнение охватило меня. Они приближались, как старые знакомые.
Шел третий или четвёртый год обучения в лаборатории парапсихологии, когда Йовайша завёл однажды вечером в свой кабинет, указал на остов пирамиды, сделанный из толстой медной проволоки. Остов стоял на столе, небольшой, всего сантиметров тридцать в высоту. Рядом лежал конвертик, в котором, как оказалось, находились семена пшеницы.
— Мне хочется, чтобы вы занялись одним исследованием, — сказал Йовайша. — Сейчас на западе с ума сходят по поводу таинственных свойств пирамид. Якобы внутри таких вот макетов самозатачиваются затупленные бритвенные лезвия, лучше растут цветы. Один дотошный профессор соорудил большую пирамиду из стекла, спал в ней и утверждает, что у него полностью восстановилась память, исчезли болезни... Короче говоря, я заказал крохотный макет, максимально точно воспроизводящий пропорции пирамиды Хеопса. Вы увозите его домой и ставите серию опытов. Если они получатся, воспроизведём их здесь, в лаборатории. Методика проста. Вот семена пшеницы и две чашечки Петри. В каждую из них вы отсчитываете, скажем, по пятьдесят зёрен, смачиваете. Одну ставите внутрь макета пирамиды, другая — контрольная. Пусть она стоит рядом, чтобы была точно такая же температура. Имейте в виду, очевидно, играет роль высота. Пишут, что наиболее активная внутренняя зона расположена на одной трети от основания. Значит, под чашечку нужно будет подложить что-нибудь нейтральное, не металлическое, хотя бы коробок-другой спичек.