Кирилл стоял неподвижно, чувствуя, как ледяной ком сжимает его сердце.
– Они заменили Пожарского на меня? – спросил он с трудом, не отрывая взгляда от статуи.
Алина спокойно кивнула.
– Да. В этом мире ты не просто писатель. Ты – символ. Для нас ты тот, кто показал новый путь. Они считают тебя идеалом, основателем.
Её слова повисли в воздухе, будто окончательный приговор.
– Но я… я ничего из этого не делал, – пробормотал Кирилл, не отрывая взгляда от надписи. – Это какая-то ошибка.
– Здесь нет ошибок, Кирилл, – спокойно ответила Алина. В её голосе было что-то пугающее, холодное. – В их глазах ты тот, кто дал им новую реальность. И неважно, согласен ты с этим или нет.
Площадь была окружена грандиозными зданиями, напоминающими московский Кремль, но изменёнными до неузнаваемости. Вместо кирпичных стен – гладкие чёрные металлические поверхности с золотыми вставками. Башни украшали голографические эмблемы, которые менялись каждую минуту. На некоторых из них Кирилл узнал свои черты, на других – символы, явно ассоциирующиеся с властью.
– Это Кремль? – спросил он, указывая на ближайшую башню.
– Его версия, – ответила Алина. – Здесь это называется Октогон. Это место силы и центр управления.
Площадь кипела жизнью. Люди двигались хаотично, но многие из них останавливались перед статуей. Кто-то делал селфи, другие снимали видео, а кто-то стоял в молчаливом восхищении.
– Они правда в это верят? – спросил Кирилл, наблюдая, как мужчина фотографировал детей на фоне его статуи.
– Для них это больше, чем вера, – ответила Алина, её тон был бесстрастным. – Это их реальность.
Слова Алины тяжело повисли в воздухе. Кирилл почувствовал, как окружающая площадь, статуя и даже сама атмосфера давят на него, словно заставляя принять роль, которую он не выбирал.
– Я не могу это принять, – прошептал он. – Это ложь. Я не герой. Всё это…
– Это теперь твоя жизнь, – прервала его Алина. – Добро пожаловать в Изград, Кирилл.
Когда они дошли до набережной реки Изград, взгляд Кирилла привлекла сцена, которая заставила его замереть.
По набережной шла эффектная блондинка в облегающем платье. Внезапно к ней подбежал молодой парень, и нагнув стянул с неё нижнее бельё, после чего начал с ней совокупляться прямо на глазах у всех.
Женщина не спешила, напротив, она довольно улыбалась и позировала как модель на радость нескольким прохожим. Вокруг пары собралась небольшая толпа, с интересом наблюдавшая за ними.
Кирилл застыл, его глаза широко раскрылись от шока.
– Что это за… – он запнулся, глядя то на пару, то на Алину.
Алина, казалось, была совершенно равнодушна к происходящему.
– Публичный секс здесь вполне обычен, – спокойно сказала она. – Его считают формой искусства, перформансом. Люди не видят в этом ничего постыдного.
Кирилл, с трудом веря своим ушам, спросил:
– Ты хочешь сказать, что любой прохожий может просто подойти и…
– Конечно, – спокойно улыбнулась Алина. – Точно так же, как и я могу подойти к любому прохожему с той же целью.
Она вытащила из кармана небольшой прибор и показала его Кириллу.
– Это карта города. Здесь указаны люди, открытые для новых знакомств.
– Но зачем? – он жестом указал на пару, вокруг которой начала собираться толпа.
– Потому что они этого хотят, – равнодушно ответила Алина. – Здесь каждый может выражать себя так, как считает нужным.
Город действительно напоминал Москву, но всё в нём казалось искажённым, перевёрнутым. Улицы сияли идеальной чистотой, небоскрёбы с зеркальными фасадами отражали свет. Огромные голографические экраны транслировали не рекламу, а лица людей, сопровождаемые загадочными цифрами.
– Что это? – спросил Кирилл, указывая на один из экранов.
– Это наш социальный рейтинг, – спокойно объяснила Алина. – Каждый житель Изграда оценивается по своей полезности для общества. Чем выше рейтинг, тем больше привилегий.
Кирилл смотрел на экраны, где мелькали лица людей с разными числами. Их улыбки казались натянутыми, искусственными, словно они знали, что за ними наблюдают. Внизу экранов мелькали надписи: «Стабильный гражданин. Надёжный член общества.» или «Проявлена недостаточная лояльность. Рейтинг снижен.»
– И как они с этим живут? – пробормотал он.
Алина слегка улыбнулась.
– У нас нет выбора. В этом мире каждый хочет быть наверху. Но цена за это – постоянный контроль.
Их машина свернула на широкую площадь, окружённую зданиями с яркими фасадами. Кирилл заметил, что здания выглядели странно, вызывая лёгкое беспокойство. Их линии и формы были неправильными: углы казались то изогнутыми, то острыми, фасады меняли цвет в зависимости от времени суток.