Религия - дело серьезное, с этим не шутят.
Не хочет жрать - не надо, - решил для себя сержант. После нескольких лет службы в легионе он уже ничему не удивлялся и лишними вопросами голову не загружал. Зачем?
После обеда, следуя за стариком, Сергей оказался на старом кладбище. Вдоль центральной аллеи, упирающейся в памятник Детям Отчизны, погибшим в 1914-1918 годы, головами в небо упирались эвкалипты, напоминая почетный караул. Дальний угол кладбища жители Полубье оставили «усыновленным детям», погибшим за «приемную мать» - Францию во всех военных операциях со дня создания Иностранного легиона.
Мемориал представлял собой серые гранитные плиты с высеченными датами кампаний и именами нескольких из 36 тысяч легионеров, погибших в этих операциях. Слева и справа от него земля была укрыта двумя рядами серых надгробных плит с табличкой, несущей звание, фамилию и имя. Может, настоящее, а может, и вымышленное, кто теперь знает?
С левой стороны от обелиска в окружении елок возвышался большой деревянный крест, а справа мачта для подъема флага.
Все послеобеденное время Сергей разравнивал гальку перед обелиском, мыл гранитные плиты, пропалывал аллеи и думал о тех, кто в свое время вот так же перешагнул порог этого заведения и, пройдя через сражения и испытания, закончили свой боевой марш сперва на зассанных простынях, а потом под серым гранитом. Будь то поляки, испанцы, немцы, грузины и русские, чьи фамилии оканчивались на двойное Ф (Иванофф, Александрофф). Во имя чего?
Было над чем задуматься. Всю обратную дорогу Сергей думал об увиденном за день.
- Что делать будем? Рвемся вперед или поворачиваем назад? - задавал он вопрос самому себе.
Погружающиеся в сумерки пейзажи нагоняли тоску и отражали общее состояние души и тела - серость и грусть, перемешанные с плохим самочувствием.
В обезьянник Сергей возвращался на ватных ногах, голова раскалывалась.
- Да-а, братишка, видок у тебя, конечно, неважный, - сказал Николай, окинув взглядом Сергея. - Тебе бы сейчас водки с медом - и в люлю.
- Ага, - ответил Сергей, - а если бы еще и Лялю в люлю - было бы еще лучше.
- Не сыпь мне соль на рану. Помнишь, как у Хазанова? Я без женщины некоторую часть дня могу, но нахожусь... Как это по-русски? В приподнятом настроении? Кстати, ты где пропадал целый день? Мы уже думали, что тебе обратный билет выдали.
После рассказа Сергея задумчивое молчание окружавшей его братвы было прервано Николаем.
- Серега, ты себя не грузи. Мы все здесь присутствующие сюда пришли не во имя чего и не зачем. Мы все здесь, потому что! Потому что на Родине - жопа. Такая большая... с тремя «П» и четырьмя «А» на конце. Рыба ищет, где глубже...
- А человек - где больше дров, говорят в Сибири, - закончил поговорку Сергей.
Раздался свисток на ужин. Как и в обед, Сергей поужинал двумя литрами воды. Лучше не стало. Что делать? Каждый сердечный удар колокольным звоном отдавался в голове.
В недалеком прошлом ему в руки попалась книжонка о выживании в экстремальных условиях, где несколько шапитров посвящалось уникальным свойствам человеческой мочи. Проанализировав ситуацию, Сергей понял, что другого выхода у него просто нет. От одной этой мысли выворачивало, но колокольный звон в висках становился непереносимым.
Едва дождавшись вечернего отбоя, Сергей вооружился пластиковым стаканом из-под кофе, который он прихватил из мусорного ящика и закрылся в кабинке туалета.
- Ну что, давай, Вася! - обратился он к другу, зажатому в руке и с журчанием начал наполнять пластиковую емкость. Теплота наполнявшей стакан мочи передавалась через тонкие стенки рукам и наполняла отвращением. Налив до краев, Сергей усилием воли приостановил процесс. Он поднес стакан с темно-желтой жидкостью и, стараясь не вдыхать «пары», одним движением опрокинул содержимое в рот. Пока организм анализировал влитую в него субстанцию, Сергей в два глотка опустошил стакан. За промежуток времени между анализом организма и его реакцией Сергей наполнил емкость второй раз. Но на этот раз впускать отторгнутую им же жидкость его тело не хотело. Она была блокирована где-то в груди и под спазмы желудка покатилась назад. Сергей зажал рот рукой - выпитое возвращалось в рот, выбивая при этом сопли и слезы. Спазмы сложили Сергея пополам. Но он победил: моча упала в желудок, оставив во рту гадкое ощущение. Вернулось дыхание.
- Эй, там! Хватит дрочить! - забарабанил по двери дежурный по обезьяннику капрал. - Я же сказал: по койкам!
Засуетившись, Сергей открыл кабину.
- Проблемы? - увидев красные глаза и размазанные по лицу сопли.
- Нет-нет! Все ОК! Все нормально... - ответил Сергей, зачерпнув ладошкой холодной воды (во рту кошки насрали).