- Вот был цирк, представляю.
- Саня, это был не цирк, это был зоопарк, а мы в нем обезьяны. Как и здесь, только на другом уровне. Надо было видеть: сто человек с выпрыгивающими из рук банками в чистом поле. Изощрялись все, кто как мог, как кому помогала серая материя. Жрать-то хотелось! В общем, теория Дарвина об эволюции - наглядное воспроизведение.
Шурина банка забулькала.
- Все готово, - довольно подскочил он.
- Что у вас на обед, сэр?
- Фасоль с колбасой, - предвкушая обжорство, ответил тот. А у тебя?
- Овсянка, сэр!
Растерзав консервы, пацаны лежали, пожевывая армейский бубльгум.
- В общем-то, не смертельно, - Сергей делился мыслями вслух. - В противогазах не бегаем, окопы не роем, танки не закапываем... саперными лопатками...
- А у меня еще и «Мальборо» - предел мечтаний!
- Сань, смотри, наш фут-фут рысью идет! Собираемся, сейчас начнется!
И началось! На военном языке - тактическая подготовка. На деле - беганье по лесу, ползанье по полю под шутливым управлением сержанта Монтей:
- Что котелок выставил? Ниже голову!
Стоящий рядом сержант орал на брыкающегося в осенней жиже Сергея. Шел четвертый час кувырканий, на нем не было сухой нитки, стопы чавкали в ботинках, а от ползаний плавки были наполнены глиноземом.
- Куда ниже, - огрызался Сергей, огрызался про себя, - и так полный рот...
В этот самый момент ботинок сержанта опустился ему на каску, погружая ее вместе с присутствующей там головой в осенний коктейль. Тело, как ему и положено, последовало следом. Сергей почувствовал врывающиеся за шиворот ледяные потоки.
- Твою мать! - закончил он начатую мысль.
По окончании занятий Сергей и Александр смотрели друг на друга, как в той песне: гляжу в тебя, как в зеркало! Различить их можно было только по росту.
- Зато окопы не роем! - после минутного молчания кивнул украинец сбивающему с себя куски земли Сергею.
12
День подходил к концу, а конца кувырканиям не было видно. Физическая активность сменялась на умственную. Тоже отдых!
Вечерняя активность заключалась в уроках французского с зазубриванием слов и выражений первой необходимости - патрон, вилка, банка пива, Кодекса чести Легионера и строевых песен.
Сергея, с детства травмированного школьным хором, куда его ремнем загоняли, и ненавидевшего пение, просто выворачивало от этого мероприятия. Особенно тошно было заниматься этим глубокой ночью.
- Смотрите внимательно, - сержант Лефорт потрясывал перед строем сборником песен Иностранного легиона. - Те из вас, кто не сдохнет здесь, не попросится на цивиль и не дезертирует до конца пяти лет - будет знать эту книжку, как отче наш! Знать лучше, чем Библию.
В это момент он останавливается напротив двух японцев, окрещенных сержантом Монтей - Хонда и Судзуки.
Заучивание песен им давалось с особенным трудом, а французский язык не давался совсем.
Уперевшись взглядом в два внимательных, ничего не выражающих японских лица, сержант замолчал, ища в голове связь между Библией и страной Восходящего солнца.
- Короче, вы выучите это от корки до корки! - повторил он, обращаясь к потомкам самураев. Те согласно кивнули.
Вымотавшиеся за день люди боролись со сном, пытаясь заполнить мелодию и текст на чужом языке. Некоторые засыпали в строю и просыпались либо от удара головой в пол, либо от удара дежурного «хормейстера».
Плохое, как и хорошее, имеет свойство заканчиваться. Курс молодого бойца на ферме «Красивое местечко» подошел к апогею - традиционному трехдневному маршу «Белая кепка». Пришедшие на финиш получают белые кепи, которые дают право молодым бить себя в грудь и орать: я - легионер!
Сошедшие с дистанции до окончания учебки продолжают носить берет с безликим опознавательным знаком и клеймо белой вороны.
Сергей и его соратники, навьюченные, как мулы, ждали команды на выход. Вдруг, в последний момент, по непонятной причине, головное место командира группы занимает сержант Лефорт:
- А где наш Юг? - спросил удивленный Агроном.
- Вон, видишь, Саша в экстазе, - кивнул Сергей на соседей.
Столичный парень довольно улыбался, показывая взглядом на Хорвата. Настроение у Сергея с Александром, да и у всей группы резко упало на ноль.
В противоположность сержанту Раки, великолепно ориентировавшемуся по карте и на местности, умевшему грамотно задавать темп на марше, ходить в упряжке с «Горным бараном» было нелегко. Зачастую его группа выходила первой, а в заданную точку приходила, когда остальные уже распотрошили сухпайки, намотав при этом лишних пару-тройку-пятерку километров.