Пакистанец пристально смотрел на смакующего Сергея.
- Вот ведь страшная штука - жизнь! Никогда не думал, воюя в Афганистане, что однажды буду с русским из одного котелка пить. Знал бы ты, сколько я ваших положил... А сейчас мы сидим друг против друга, пьем вино, и у меня совершенно нет к тебе никакой ненависти. Странно? Нет?
- Одно дело делаем, под одним флагом ходим. Ты лучше расскажи, как ты с высот Гиндукуша в легионе оказался?
- По воле аллаха, а вообще долгая история. Чтобы все рассказать, бочку вина нужно, а у нас половина котелка осталась.
- Тогда расскажи коротко, под оставшееся вино.
- Как-то изучал минно-подрывное дело с французскими инструкторами. Познакомился там с одним, он марокканец по родителям. Подружились. И вот раз под Азадабадом мы в таком дерьме оказались... В общем, вытаскиваю его в Пакистан, а потом уже он вытаскивает меня во Францию, помогает попасть в легион, а позже и вывезти мою семью.
- Доволен?
- Доволен. Живой, дети и жена здоровы. Дети в школу ходят. Учатся хорошо. Все хорошо, спасибо аллаху!
- Я рад за тебя, - сказал Сергей, возвращая опустевший котелок. - А где так русский выучил?
- Долгая история, да и вина больше нет...
Из уст орущего капрала Сергей услышал свою фамилию.
- Пойду, постреляю. И спасибо за напиток!
Горячее вино расслабило, расширяя сосуды и понижая давление. Поэтому Сергей спокойно, без суеты улегся, прищурился и не спеша вложил всю обойму в зеленый силуэт на противоположном конце стрельбища.
Еще на школьной скамье он подружился с прикладом, таская домой грамоты и подарки за призовые места в соревнованиях по стрельбе.
Наблюдавший за упражнением лейтенант удовлетворительно кивнул. Сергей повторил номер на этот раз в комбинезоне химзащиты и с маской на лице. И на этот раз лейтенант довольно крякнул.
Сергей не представлял, чем это кряканье для него обернется в ближайшем будущем.
Назло непогоде подразделение отстрелялось хорошо. По этому поводу сразу по возвращению в казармы было решено отметить это дело, как того требовала традиция.
После нескольких недель вынужденного воздержания вымотавшиеся и промерзшие до мозга костей легионеры с радостью набросились на «антифриз».
Усталость дала о себе знать очень быстро, и уже после нескольких стаканов Сергей почувствовал притяжение Земли.
- Все, пацаны, я пошел к себе.
- Ладно тебе, давай еще по одной, - заведенный Агроном в очередной раз наполнял стаканы.
- Нет, все. Давай вон с Олегом продолжай, а я пошел на посадку...
Чистый после душа Сергей уже вытягивался во всю длину ста восьмидесяти сантиметров, собираясь зажмуриться до утра, но тут в комнату влетел возбужденный Олег с нервной, идиотской улыбкой на лице.
- Серега, там Саня капрала Карновского мочить собрался.
Видать, постоянные придирки поляка, объяснением которых для Сергея была простая неприязнь, окончательно достали украинца, плюс несколько литров пива с водкой раскрепостили и толкали на «подвиг»...
- Твою мать, - выругался Сергей, впрыгивая в спортивный костюм.
Влетев пулей в коридор, он увидел капрала, зашедшего в туалет, и провихлявшего следом Шурика.
Олежка следовал за Сергеем. Оказавшись в компании «трех богатырей», поляк, почувствовав неладное, занервничал. Но человеческая природа такова, что иногда, начав какой-нибудь процесс, остановить его на половине практически невозможно. Особенно после пива. Поэтому Карновскому ничего не оставалось, как стоять, замерев в ожидании, когда упадут последние капли, либо пробивать брешь между «витязями» с хоботом наружу, поливая все и всех.
Благородные потомки монголо-татар не стали поражать противника, пользуясь его беспомощностью, и терпеливо ожидали, скрестив руки на груди, когда осколок Речи Посполитой закончит общение со своим «другом», чтобы принять бой.
Но противник решил в бой не вступать и, застегнув в мгновение ока ширинку, бросился напролом, пробивая дорогу к выходу из туалета.
Сергей с Александром оторопели от такого поворота событий, только Олежка, находившийся ближе всех к «жертве», не растерялся и повис на капральской шее. Со стороны сцена напоминала родео: поляк, свесив голову, как бык шел на таран, Олежка, в два раза меньше его по габаритам, висел у него на шее, при этом не очень стесняя движения поляка и не очень мешая его продвижению к выходу из туалета, а там и к свободе. Олежка нервно смеялся и кричал:
- Я его держу!
Только держал он его недолго. Добравшись до двери, «бык» скинул своего наездника и бросился к лестнице.