- Навсегда, - решительно, не сомневаясь ни на секунду, кивнул Сергей.
- Не обманешь?
- Нет. Не обману.
Заколебался бы он хоть на микросекунду, задумался бы на мгновение, - и все было бы по-другому. Сергей не думал и не колебался.
- Беру! - сказала Алика, глядя в упор. - Только навсегда... - вытягиваясь на носках, она прильнула к горячим губам Сергея.
Волна теплоты и нежности к этому маленькому человеку захлестнула Сергея. Сказали бы ему с утра, что это произойдет вот так, поверил бы? Он чувствовал необыкновенную радость и неимоверное облегчение. Радость от того что Алика ему не отказала. Это было его первое в жизни предложение, и он чертовски волновался. Действительно, любовь - любовью, только одно дело - встречаться-целоваться, а все бросить и согласиться жить вместе с ним - это уже другое. Ведь он - никто! Ни документов, ни угла, ни денег. Ни-че-го! Соглашаться на его предложение - чистое сумасшествие! Но разве любовь не сумасшествие?
Я был ничто, Moi je n'etais rien
И вот сегодня Et voilà qu'aujourd'hui
Я страж ее снов. Je suis le gardien
Du someil de ses nuits
Я люблю ее до смерти. Je l'aime a mourir
Он чувствовал облегчение принятого решения. Чувство, испытываемое им каждый раз, когда после мучительных раздумий принимал, наконец-то, решение. Только в этот раз он решал за двоих.
- Я тебя очень, очень люблю, - сказал Сергей, зажав лицо Алики в ладонях.
- Я тебя тоже очень люблю, - ее глаза светились от счастья и блестели от радости, этот раз.
- Мы уезжаем на десять дней на прыжки, как только вернемся, я за тобой приеду. Хорошо?
- Хорошо, - она согласно кивнула. - Не передумаешь?
- Через десять дней... Я приеду через десять дней!
Ровно по расписанию поезд Марсель - Бордо, прошипев на опаздывающих, закрыл двери, оставляя на перроне детство Алики. Возврата к нему уже не было. Поезд качнулся, и медленно тронулся на запад, унося с собой Алику и Сергея.
Она смотрела на уплывающий за окнами перрон, на остающихся провожающих, махающих и посылающих воздушные поцелуи вслед уносящимся серым вагонам.
Их никто не провожал. Горячие слезы текли по щекам, и их было не остановить, как не остановить поезд, уносивший ее из родного города, от семьи, от друзей... От всего, что еще совсем недавно было настолько родным и казалось вечным, как детство, которое, казалось, не кончится никогда. Ее прошлое осталось за окном покачивающегося поезда. Ее настоящее и будущее сидело рядом, крепко прижимая ее к себе.
- Все будет хорошо, я тебе обещаю, - шептал ей Сергей, чувствуя себя виноватым за слезы, текущие по щекам.
И никакого марша Мендельсона, ни радостных лиц родных и близких, ни музыки, ни цветов, ни криков «Горько!»
Расстреляв весь колчан из отнятого у купидона лука, они лежали, глядя в потолок маленькой комнаты маленького вокзального отеля. Любовь, перемешанная со сладким токайским вином, кружила голову, освобождая Алику от страха и переживаний. Она лежала, положив голову Сергею на грудь, слушая, как успокаивается его сердце.
- Кто я тебе?
- Жена ты мне, жена! - Сергей заулыбался, это было так ново, так необычно произносить. - Ты мне жена!
- Но ведь мы не женаты?
- На Земле - нет. Нас ангелы на небесах обвенчали. Ты разве не видела? Один был такой розовый, мясистый... Не видела?
- Нет...
- Следующий раз во время полета глаза не закрывай, - он засмеялся.
- Мам, ты только не волнуйся, ладно? Обещаешь? Ничего страшного не произошло: я женился...
Трубка замолчала.
- Алло, ты меня слышишь?
- Она не очень... темная? - после продолжительного молчания трубка ожила.
- Она с Алжира, мам, они не черные, так, немного загоревшие...
- Ладно, тебе с ней жить, - на том конце послышался выдох облегчения.
- Тут еще вот что...я увозом женился. Увел ее из родительского дома без согласия родителей...
В трубке опять воцарилось молчание.
- Плохо это...
- Что женился?
- Да нет, что женился - хорошо, плохо, что с родителями не договорились.
- Мам, а там не получится договориться.
- Я тебе, сын, вот что скажу: делай все, чтобы наладить отношения с ее семьей. Мы все, к сожалению, очень далеко, и не в силах помочь. Подумай, каково ей будет остаться одной, если с тобой что случиться? Не приведи господи! А если еще дети малые на руках? Тебе тяжело представить - ты мужик. Я знаю, что это такое - одной двоих детей поднимать. Не дай бог никому! Так что думайте, решайте. Иногда в жизни приходится через гордость переступать.