Мулла певуче заговорил (или запел говоря?), мешая французский и арабский языки. Не понимая абсолютно ничего, Сергей наблюдал за происходящим.
- А что, неплохой зал рукопашного боя! - разглядывая белые стены и покрытый зеленым мозаичным ковром пол, подумал он. - Еще бы станок для растяжки, несколько зеркал, пару мешков - и будет первоклассный зал.
Мулла в белом и сидящие правильными рядами слушатели со стороны напоминали сенсея по карате с учениками. Казалось, что вот-вот все подпрыгнут и начнут наработку кат. Но «тренер» продолжал говорить, а ученики неподвижно слушать.
Потеряв отсчет времени, с затекшими от непривычкам ногами, Сергей не мог дождаться, когда это все наконец-то закончится.
Переставший петь мулла повернулся в его сторону и стал что-то объяснять «приходу», от чего глаза присутствующих потеплели и они, улыбаясь, закивали Сергею.
Скованный, он с трудом кивнул в ответ.
- Как зовут тебя?
Сергей представился.
- Нет, твое имя - мусульманское? Ты выбрал себе имя?
Имя! Вот тоже проблема, которую Сергей не мог долго решить. Мухаммед Али уже есть, повторяться не хотелось.
Мустафа... Абдула... Он долго листал сборник с именами, не решаясь остановиться на каком-либо. Каждый раз примеряя на себя как костюм. Костюм, который придется носить до конца.
- Адиль?! Что ты думаешь? Адиль? - обратился он к Алике.
- Красивое имя, почти не мусульманское... тебе идет.
- Созвучно: Алика - Адиль! Правда?
- Ты выбрал себе имя?
- Да... Адиль.
Мулла обратился к аудитории.
- Я вам представляю нашего нового брата по вере - Адиль, - указал он рукой на Сергея.
С первого ряда поднялся пожилой бородач и, вооружившись зеленой книгой, сел справа от Сергея.
- Руку на Коран, - глядя в глаза, сказал мулла. - Повторяй за мной: нет бога, кроме Аллаха... - на арабском произносил он.
Сергей, положив руку на Коран, повторял, насколько ему позволял немузыкальный слух, - нет бога, кроме аллаха...
Нет бога? - может, действительно нет?! Иначе как допускает весь этот кошмар, творимый на земле? Или это издержки быстростроя - сотворения мира за шесть дней? Зачем спешил?
Закончив молитву, верующие поднялись. Сергей с наслаждением распрямлял затекшие от сидения ноги. Каждый из выходивших, поздравляя, горячо пожимал ему руки.
- Не важно, по какой причине ты сделал это - важно то, что ты это сделал! - сказал мулла, оставшись с Сергеем один на один.
- В одну реку два раза не войдешь, - думал Сергей, чувствуя себя так, как будто ему повесили камень на шею. Обуваясь, он увидел в стороне от остальных братьев Алики со служителем культа. Старший брат отсчитывал деньги мулле.
- Поистине - небесные дела творятся на земле! Интересно, во сколько они оценили мою душу?
За всю обратную дорогу никто не произнес ни слова.
В доме сестры было многолюдно. Женщины суетились на кухне, дети с визгом носились по дому. При виде вошедших мужчин присутствующие оживились.
Алика выглянула из кухни, в глазах застыл вопрос - ?!
Сергей, глядя на нее, только молча кивнул. Ему так хотелось сгрести ее в свои объятия, окунуться в волны волос, поделить с ней свою новую ношу...
А ей так хотелось броситься к нему, прижаться крепко-крепко, чтобы он почувствовал и понял, как она ему благодарна за это.
Но они были не одни, вокруг была семья, традиции.
Сергей ей молча кивнул и проследовал с мужиками в гостиную. Глаза Алики заискрились бенгальскими огнями.
За праздничным столом женщины с детьми сидели отдельно от мужчин. Сергей с Аликой не переставали переглядываться, пожирая стоявшие на столе блюда и друг друга. Место отца пустовало.
Вечером, когда они наконец-то остались одни, Алика положила голову Сергею на грудь.
- Сереженька, мой милый, я этого никогда не забуду. Никогда не забуду, что ты сделал для меня!
- Я тоже... никогда не забуду... Такое невозможно забыть!
После содеянного его не поразила молния, солнце не упало на землю и мир не перевернулся. Сергей продолжал жить как жил, дышать, как дышал. Только что-то было не так, что-то было смято внутри. Невидимый груз лег на сердце.
Не выдержав, Сергей отыскал затерянную в тесных улочках центра города православную церковь. Правда, церковь - слишком много для мрачной комнатушки в старом жилом доме. Заведовал иконами и матрешками тучный поп с красивым славянским лицом.
- Батюшка, камень на душе, носить сил больше нет, - обратился к нему.
- А ты поделись ношей своей - легче станет.
- Я веру на бабу поменял.
Брови на лице отца взлетели вверх. Он выразительно посмотрел на стоявшего перед ним отрока, но вопросов задавать не стал, ожидая, когда тот соберется с мыслями и с духом, чтобы все рассказать самому.