Кто-то из несогласных на высадку зеленых беретов в голубых касках на его родную землю, не имя под рукой ничего, кроме Калашникова и не имея возможности выразить свой протест иначе - дал длинную очередь в направлении разруливающего самолета. Дал в воздух, не целясь - от живота! Дал от злости - на дурака! А как еще вооруженным людям выразить свое несогласие?
Очередь, ударившую из прилегающего к аэропорту района, из-за рева моторов никто не услышал. Звонко цокающие о бетон пульки никто не увидел. Только бегущий в замыкании поляк споткнулся на ровном месте и под тяжестью ноши, выпустив сумки из рук, грохнулся во весь рост.
Оказавшись в укрытии, Сергей обернулся назад. Случившееся проходило перед глазами как кадры из немого фильма. Стоявший в рампе и машущий руками борттехник. Оцепеневшие морпехи и извивающийся на бетоне легионер.
Появился звук. К свисту самолета добавился рокот бронетранспортера. БТР рванулся вперед, прикрывая раненого собой.
Спеша покинуть негостеприимную землю самолет резко пошел вверх, набирая высоту и унося с собой двух пассажиров - поляка с перебитой ногой и сопровождающего его медбрата.
Добро пожаловать в Сараево, пацаны!
Здание аэропорта почти не пострадало, хотя то здесь, то там были видны следы попаданий, но общая картина разрухи и отчаяния угнетала.
Вдоль посадочной полосы лежали обезображенные тела воздушных кораблей, напоминающих выбросившихся на берег китов. Лишенные родной стихии, и те, и другие трагически умирали на земле.
- Вот здесь и будем жить? - Сергей осмотрел отведенное им помещение и повернулся к другу - как будто это он решал.
- Будем - если живы будем.
Случившееся тяжелым грузом легло на общее настроение. Не было слышно заезженных не одним поколением легионеров дешевых шуток. Работали молча.
Вечер и ночь прошли спокойно, как может быть спокойно на войне. С разных сторон доносились очереди и одиночные выстрелы. В разных районах города вспыхивали перестрелки и так же внезапно затихали. В районе аэропорта в эту ночь пальбы не было.
Для всех началась новая жизнь, состоящая из боевого охранения, патрулирования зоны аэропорта и адской работы по устройству и оживлению холодных, мертвых стен аэропорта, защищая их от снайперов мешками с песком.
Мешки, мешки, мешки - десятки, сотни, тысячи... Ими укрывали все, что можно было укрыть.
Переносив и перекидав за день не один десяток мешков, Сергей вытянулся на раскладушке. Голова сразу наполнилась мыслями об Алике - как она там, без меня?
С отъездом Сергея из квартиры улетучились тепло и уют. Дом как-то сразу посерел, став сумрачным и сырым.
- Значит, он тоже там? - хозяин сокрушенно покачал головой. - Что они там не поделили? Ведь жили в мире столько лет и вот, на тебе. Ладно, не переживайте, все будет хорошо. За квартирой я присмотрю.
Собрав немногочисленные пожитки, Алика села в поезд, идущий в Марсель.
- Как так случилось, что она выбрала его? - размышляла она под стук колес. - Ведь он ее не уболтал, не убедил. Какое там! Он в тот момент без словаря двух слов связать не мог. Кто-то сказал, что люди придумали слова, чтобы скрыть свои истинные намерения. Может, поэтому, что не было пустых, ненужных слов?
Она вспоминала начало их истории и думала о том, что ни о чем не сожалеет и что если бы пришлось все заново начать, она бы повторила без колебаний.
40
Неожиданный грохот сорвал отдыхающих с раскладушек. Одиночный выстрел взорвал округу, как маленький камешек своим падением провоцирует лавину, сносящую все на своем пути.
Чередуясь с огнем танков и артиллерии, огненные трассиры кромсали ночную черноту на угловатые сырные куски. Разрывы приближались все ближе, поднимая пыль и сеча совсем новые мешки с песком.
На бегу натягивая бронежилет, Сергей бросился в подготовленное убежище. Обстрел продолжался. Разрывы то приближались, то удалялись, срывая крыши домам и рубя головы деревьям в прилегающих к аэродрому районах.
Животный страх зарождался внутри Сергея. Он вспомнил, как однажды перед самой выброской с ИЛ-76 сидящий рядом капитан, глядя на открывающуюся рампу и бегущую внизу аппликацию земли, сказал: «Все, что мы делаем, противно человеческой природе, а значит, привыкнуть нельзя, но бороться можно».
Канонада начала удаляться, и прекратилась так же внезапно, как и началась.
- Надеюсь, они не собираются нам каждый день такое шоу устраивать, - Саша приложился к бутылке с водой, шумно перекачивая ее в желудок.