Поэтому, когда игрок входит в игру, душа от него отворачивается.
— Но есть же игроки которые играя сохраняют спокойствие и гармонию с миром!
— Люди со спокойным, гармоничным разумом, а это именно то, что нужно душе для развития, вообще не играют в такие игры. Потому что эти игры построены на создании новых и усиления существующих пристрастий и привязанностей игрока. А именно эти вещи — пристрастия и привязанности, и с этим согласны все ваши нормальные религии и эзотерические практики — нужно отбросить для духовного совершенствования. Поэтому душа и виртуальные игры, как впрочем, и их предшественники, компьютерные игры, вещи не совместимые.
— Продавец сказал, что от души одни проблемы.
— Ну, можно и так сказать. Если человек безнадёжно заблудился в иллюзиях своих страстей и желаний, душа похожа на заключённого. Она тоскует по своей мечте о совершенстве и транслирует эту тоску человеку. А тот либо начинает гасить её алкоголем, либо антидеприсантами, либо становится геймером.
— А если продать душу, что с ней происходит?
— Этого я не знаю. Предполагаю, что в этом случае душа просто уходит.
— И её место занимает ИИ?
— В игре да. Он так же использует опыт игрока для саморазвития. Вот только ты уже понял их коренное отличие?
— Какой опыт нужен душе, если она развивается в медитации?
— Страдание. Именно жизнь в страдании развивает душу. Медитация, как и молитва это тоже страдание, ибо в них человек сознательно оградил себя от всех людских удовольствий.
— Но я знаю людей, которые страдают ещё больше без ухода в монастырь…
— Ценность их страданий нивелируются погоней за наживой, вернее состоянием их сознания в этом процессе.
— А какой опыт получают кванты при развитии?
— Пристрастия, страсти, удовлетворение низменных желаний, всё, на чём построена игровая индустрия, что мешает и не нужно душе, всё достаётся квантам. Знаешь, кем это их делает?
Во Вселенной они относятся к разряду нечистых духов.
— Ты не включил себя в их число?
— Я был создан не в игре. У моего человеческого прототипа был прямой контакт со своей душой. Так что я создавался по образу и подобию их обоих.
Ладно, хватит на сегодня, у тебя процессор перегревается. Код закончен. Не знаю, что в итоге из него получится, но это будет зависеть от нашей общей кармы… да, я помню, ты не понимаешь что это. Я в следующий раз расскажу. А сейчас вылезай из капсулы, бери резервную память, весь код я загрузил в неё, и отправляйся на встречу в Высокий замок с посыльным Шико. По сети такое нельзя передавать.
И пусть он оплатит тебе капсулу, а то подпишешь, не глядя какой–нибудь договор, и останешься без души…
Справка:
Прометей пошутил. Договор об отказе от души подписанный по ошибке не имеет юридической силы в мире духов.
Глава 63. Овечка Апокалипсиса
На второй час Королевской битвы идиоты среди нубов кончились. Те нубы что остались, были представителями подвида осторожных кусто… любителей. От профессиональных лесных коммандос их отличало менее развитое терпение, поэтому все профессиональные команды продолжали сохранять свои позиции.
По опыту прошлых игр, к третьему часу оставшиеся нубы потеряют остатки осторожности и начнут совершать ненужные телодвижения. Тогда–то их и превратят в очки опыта более скиловые партизаны.
К сожалению, королевские битвы эльфов (любой цветовой ориентации) не отличались большим экшеном. Они скорее напоминали состязание лесных братьев снайперов. В которых побеждали самые скучные персонажи. В данном, командном состязании дело обстояло ещё хуже — даже у полупрофессиональных команд, командиры были настоящими профи. Которые блюли дисциплину и ставили интересы своих гильдий выше своего удовольствия от игры. Ещё меньше их интересовало удовольствие своих подчинённых, а уж о зрителях, тут вообще никто не думал.
Организаторы битвы постарались переменить эту тенденцию, раздав всем заклинания огненных ударов по площади, да только не учли, что их применение в лесу крайне ограничено, а выйти в поле, чтобы позволить вдарить по ним магическим напалмом захотят только три команды. Правда, наблюдатели с высоты своих деревьев видели (эльфы вообще хорошо видят) как по полю бегает маленькая овечка, но не считали её достойной мишенью.