— В следующий раз нужно запастись энергетиками, — решил Мерфи.
— Лучше кровью, — не согласился Локи, — я конечно слышал, что для японских вампиров кофе может заменить полноценное питание, но не уверен, что его производные будут полезны для твоего здоровья.
— А что, в здешних магазинах можно купить кровь?
— Конечно. Если ты такой извращённый, законопослушный вампир, что собираешься её покупать… в алхимических лавках продают кровь редких монстров, она нужна для некоторых особых зелий. Но мы можем её использовать и по другому назначению.
— Если это кровь редких монстров, то она должна быть дорогой?
— Не волнуйся, вернёмся с полей, найдём тебе бюджетный вариант.
— Слушай, я только сейчас понял, у нас же есть свой человек на планете, где все друг друга поливают разными жидкостями, в том числе и напалмом! Может попросим Шико поделиться рецептом!
— Не прокатит. Его рецепт это химический рецепт техноцивилизации. Даже если он будет тут работать, где ты возьмёшь для него ингредиенты, я уж не говорю о возможности их переработки. А наш напалм это просто алхимический аналог того, что исконно называют этим словом люди. Просто он имеет такие же свойства, но делается с помощью алхимической печи.
— А попросить его прислать нам по почте пару канистр?
— Это можно, хоть и дорого. Хотя он богатый. Но пара канистр тебе не поможет сжечь Ассоциацию.
— Да сейчас я думаю не об этом, а о предстоящей битве.
— Тебе мало динамита и дымовых шашек?
— Всё это они уже видели. А значит не будет элемента неожиданности, а я не очень люблю встречаться с превосходящим врагом, которого не могу чем–то сильно удивить.
— Думаешь, проиграем? Тогда стоит снять наши деньги с тотализатора!
— Нет, не думаю. У меня вообще, с того момента, как очнулся в теле зерга, такое ощущение, что я герой какого–то фантастического романа, а всё что со мной происходит, это просто строки на белой бумаге.
— Романа? А где тогда любовная линия?
— А, отстань, я не очень разбираюсь в терминологии, никогда не мог понять чем роман отличается от повести, повесть от новеллы, а новелла от ранобэ…
— Хорошо, ты, находясь в сверх стрессовой ситуации, смог абстрагироваться от неё и перестал волноваться и совершать другие бессмысленные с точки зрения выживания вещи. И от этого у тебя возникло ощущение, что ты наблюдаешь за собой со стороны. Это я могу понять. Но как это связано с напалмом?
— Просто я заранее уверен в своей победе. Потому что автор никогда не допустит чтобы его главный герой умер в начале книги. Но я так же хочу, чтобы мои приключения были не шаблонны и самое главное, без видимой помощи свыше. Так что если я спланирую свои действия самым эффективным способом, моему автору не нужно будет напрягаться, придумывая, как вытащить меня из безнадёжной ситуации.
— И запасшись напалмом ты увеличишь свою эффективность…
— И не только. Мне хочется действовать безупречно. Даже зная, что я выиграю, я буду стараться делать всё возможное для этого выигрыша. Чтобы потом моя победа не выглядела неправдоподобной.
— Ты понимаешь, что это только твоё ощущение? И полагаться на него при планировании нашей стратегии не очень разумно?
— Конечно, но я же сказал, что это наоборот, стимулирует меня к более продуманному существованию.
— Т. е. ты не хочешь, чтобы потенциальный читатель твоих похождений счёл тебя неразумным героем, за которого все проблемы решают высшие силы?
— Точно.
— А ты часом не забыл, что твой предполагаемый создатель в первый же день описания твоей жизни лишил тебя тела, посадил в тюрьму и повесил на тебя большой долг? И ты всерьёз надеешься, что он будет тебе подыгрывать?
— Знаешь, об этом я не подумал.
— А о том, кто прописывает все диалоги своего героя, включая вот эти твои рассуждения, ты подумал?
— … Знаешь, об этом, наверно мне не стоит думать. Или, по крайней мере говорить.
— Вот то–то. Лучше выброси эту порочную идею из своей головы. Впрочем, о чём это я, какой головы…. из своего мозга. Иначе можешь сильно удивиться будущим событиям.
Тем временем на Терроре, в цитадели Вентру, в том что от неё осталось, скелетоны динозавров пережёвывали последних вампиров. Те рассыпались прахом прямо в челюстях и избавлялись от участи быть пропущенными в виде фарша через то место, которое у живых прямоходящих (или правильнее сказать кривоходящих?) рептилий занимал желудок, кишечник и прямая кишка.