Мне следовало бы отпереть квартиру Дидры и сбежать вниз по лестнице за шваброй, оставив Джека юлить и разбираться с ситуацией. Он явно предпочел бы, чтобы именно так я и поступила.
— Привет еще раз, Лили, — сказал Дарси с неприкрытым удивлением.
Он выглядел ясноглазым и бодрым, но Клив, судя по всему, устал и вымотался. Он был небрит и, возможно, спал в одежде.
— У тебя долгие рабочие часы, Дарси, — ответила я, поставила коробку у дверей Дидры и присоединилась к маленькой группе.
Джек сердито посмотрел на меня.
— Мы просто заглянули, чтобы убедиться, что с Джаредом все в порядке, — сказал Дарси, стрельнув плоскими голубыми глазами на Джека. — Мы звонили ему прошлой ночью после ограбления, а он не снял трубку.
— Я уже сказал, — все так же холодно произнес Джек. — Все то, чем я занимаюсь в свободное время, — только мое дело.
Я подошла к Лидсу слева и обхватила рукой, прикрыв со стороны раны на тот случай, если его попытаются хлопнуть по плечу.
— Наше дело, — поправила я, твердо глядя на Дарси.
— Ух ты-ы! — сказал Дарси, сунув кулаки в карманы джинсов, как будто не знал, что делать с руками.
На его тяжелом полупальто над карманами джинсов выпятились полукружья.
Клив перевел взгляд с меня на Джека и обратно и заметил:
— Сдается, старине Джареду повезло.
Напряжение тут же исчезло. Джек медленно обхватил меня рукой. Его пальцы впились в мое плечо.
— Что ж, ты вел себя как джентльмен, — одобрительно сказал Дарси.
— Теперь, когда вы получили ответы на вопросы, я могу войти в квартиру? — спросил Джек, делая над собой усилие, чтобы говорить дружелюбно.
Но я слышала, как в голосе его пульсирует боль.
— Конечно, старик. Мы уже уходим, — ответил Дарси с широкой ухмылкой, которую мне захотелось немедленно стереть.
Я пообещала себе, что сделаю это, если выпадет хоть малейший шанс.
Джек шагнул между Дарси и Кливом, вставил ключ в замок и повернул, а остальные начали спускаться по лестнице. Лидс машинально отступил, пропустил меня вперед, закрыл за нами дверь, запер ее и высунулся в окно, чтобы посмотреть, в самом ли деле ушли его «друзья».
Потом он круто повернулся ко мне. Теперь гнев детектива был ясно виден и направлен не на того, на кого следовало бы, а на меня.
— Мы говорили об этом. Никто не должен заметить связь между нами.
— Хорошо, я ухожу, — коротко проговорила я и двинулась к двери.
— Поговори со мной! — потребовал он.
— А как еще ты выбрался бы из этой ситуации? — вздохнула я.
— Я… мог бы сказать, что ездил в Литтл-Рок, повидаться с подружкой.
— Тогда они спросили бы: «Почему же твоя машина была припаркована тут всю ночь?»
— Черт возьми, на это у меня не нашлось бы ответа! — Джек расстроенно ударил кулаком по маленькому столику у окна.
Я пожала плечами. Какой смысл говорить обо всем этом теперь. Если он собирается вести себя как засранец, то я спущусь вниз и принесу швабру. Мне надо работать.
Когда я очутилась на площадке, Джек меня догнал. Его здоровая рука железной хваткой сжала мое плечо.
Я резко остановилась, очень медленно повернулась и самым искренним тоном сказала:
— А как насчет «Спасибо, Лили, за то, что выручила меня, хотя тебе пришлось вытерпеть плотоядные взгляды второй раз за последние двенадцать часов»?
Джек побледнел еще больше, его рука упала с моего плеча.
— И никогда, слышишь, никогда больше не удерживай меня силой! — сказала я, глядя ему прямо в глаза, повернулась и, чувствуя тошноту, пошла вниз по лестнице.
Вернувшись со шваброй, я секунду постояла на площадке, прислушиваясь. В квартире Джека было тихо.
Я вошла к Дидре, чтобы приняться за работу.
Такие страсти в столь ранний час измотали меня. Я едва заметила необычный порядок в квартире Дидры. Она стала аккуратнее прибираться в своем жилище, как будто пыталась тем самым показать, что изменила свои социальные привычки.
Убирая выстиранное белье, я заметила отсутствие груды пикантных фотографий, которые Дидра обычно хранила под лифчиками. Мне следовало бы порадоваться тому, что она изменила образ жизни, но вместо этого я едва смогла закончить уборку.
Опрокинув последнее мусорное ведро в пластиковый мешок, я призналась себе, что устала еще больше. Мне было грустно.
Это было бы приятным угощением — провести утро в мыслях о Джеке, в расслабленном тепле хорошего секса, в лучах… Чего? Как такое можно назвать? Счастья. Но из-за его гордости — я это понимала — мы закончили на озлобленной ноте.
На туалетном столике Дидры лежала кучка сережек, и я решила просто посидеть, разбирая их по парам. Минуту или две это занятие было простым, приносящим удовлетворение. В конце концов сережке либо находилась пара, либо нет.