Лидс попал в газеты — и штата, и общенациональные. На некоторое время он стал чем-то вроде героя. Это пошло на пользу его бизнесу.
Он был жестоко изранен, а едва подлечившись, уехал в Литтл-Рок. Я чувствовала, что он испытывает облегчение, отдалившись от места и времени своего испытания. Над ним взяли верх, связали и пытали. Джек сумел в какой-то степени вернуть себе самоуважение и достоинство, победив Джима и Дарси. Но я не сомневалась в том, что он переживает плохие ночи, лишился уверенности в себе. Кто мог знать это лучше меня?
Проходили дни, и я начала проникаться ужасным убеждением, что Джек списал меня как часть пережитого. Иногда я испытывала острую муку, злилась, но не могла вернуться к своей прежней отчужденности.
Я уже три недели снова работала и неделю тренировалась в «Телу время», когда по возвращении домой обнаружила на подъездной дороге машину Джека. Он привез цветы — букет побольше, чем присланный Клодом, — и какой-то подарок, украшенный огромным розовым сетчатым бантом.
При виде Джека я почувствовала прилив радости. Неделями я представляла себе этот миг и вдруг поняла: не знаю, что ему сказать.
— Это мне? — спросила я, показав на цветы.
— Господи, — сказал он, покачивая головой и улыбаясь. — Если ты по-прежнему та Лили Бард, которая без предупреждения ударила меня в этом дверном проеме, тогда цветы и вправду для тебя.
— Хочешь, чтобы я сделала это снова? Просто чтобы удостоверить свою личность?
— Нет, благодарю, мэм.
Я отперла дверь, и Джек следом за мной вошел в дом. Я взяла у него цветы и зашагала по коридору.
— Куда ты их несешь? — спросил он с интересом.
— В спальню.
— Итак… ты позволишь разделить с тобой радость восхищения этими цветами?
— Полагаю, да. Зависит от того, насколько хорошо ты будешь нынче вечером себя вести. Думаю, ты принес записку от доктора, чтобы доказать, что способен проявлять… активность.
— Какие мы нынче вечером игривые, мисс Бард. Какие мы расслабленные и… прямо все такие «у меня нормальное свидание».
— Натяжка, — ответила я. — Но натяжку, как и растяжку, я переживу.