Это оказался гигантский дом на колесах, едва вписавшийся в колею. Очевидно; он появился здесь после разведывательного визита Дины. В Лос-Анджелесе на таких вот улочках можно встретить не только бездомных, но и передвижные жилища, которые останавливались для ночлега в тихих закоулках и отправлялись в путь до того, как хозяева близлежащих домов успевали проснуться. Один из них и перегородил путь Кэт; фургон был повернут в сторону перекрестка, готовый отправиться в путь с первыми лучами солнца.
На бегу Кэт поняла, что не сможет добраться до дороги, как планировалось ранее. В груди шевельнулся панический страх. Со стороны водителя виднелся небольшой проход, но внутри горел свет — ее могли услышать и выйти на улицу. И тут ей в глаза бросился последний участок, где строился новый дом. Задняя стена здания полностью отсутствовала; правда, территория была завалена различным оборудованием и строительными материалами. Все еще ощущая за спиной вспышки фотокамер, Кэт быстро добралась до участка и с левой стороны заметила небольшой лаз, образовавшийся между припаркованным пикапом и стеной, свободный от деревьев и сооружений.
Между ней и передней частью участка было примерно девяносто метров. Впереди виднелся широкий проход, с одной стороны которого лежала куча щебня, а с другой — груда строительных материалов. В самом проходе кто-то оставил деревянные козлы для пилки дров; они стояли так ровно, будто их специально подготовили для бега с препятствиями. Козлы находились в шести метрах друг от друга. В дальнем конце участка виднелась ограда, на южной стороне, в углу, росло несколько деревьев.
Кэт пробежала метров тридцать и достигла первых козел. За спиной снова замелькали вспышки фотокамер, репортеры находились на заднем дворе. Лакомый кусочек. Она почувствовала прилив сил и рванула вперед. Быстро и точно оценив расстояние, Кэт поняла, что дистанция между препятствиями короче, поэтому свои полноценные четыре шага она вряд ли успеет сделать.
Девушка немного замедлила ход, приблизившись к первым козлам. Вытянула руки, оттолкнулась от земли, занесла ногу над деревянной перекладиной и перемахнула через препятствие. Движения были автоматическими, четкими, но силиконовая грудь — чертовы сиськи! — подпрыгнули на долю секунды раньше, чем остальное тело. Она почувствовала толчок в области грудной клетки, а когда коснулась земли, груди опустились с небольшой задержкой, издав глухой звук.
Приземлившись, она сразу же оценила расстояние до следующего препятствия. Три длинных шага. Она сделала их и раскрыла объятия свежему ночному ветру, готовясь взлететь. Рывок вперед, вверх, группировка, прыжок, приземление. Еще раз. Она могла бы бежать так довольно долго: если потребуется, всю ночь, — легко перепрыгивая через козлы, глубоко дыша и раскидывая длинные руки словно крылья.
Но подбегая к третьим козлам, она заметила серьезное препятствие. Участок, куда она направлялась, перегораживала деревянная изгородь, поросшая виноградом, в два, а может, и в два с половиной, метра высотой. Прохода не было видно, и Кэт растерялась. Абсолютно гладкие колья без точек опоры, да и верх нельзя назвать ровным. Словом, зацепиться за край и перелезть на другую сторону Кэт не могла.
Через пару секунд она увидела несколько шестов, прислоненных к боковой части козел, перпендикулярно дорожке. Кэт подпрыгнула, чтобы преодолеть последнее препятствие, а когда приземлилась и грудные имплантаты вернулись на место, вытянула руку и схватила шест, не прерывая бега. Не раздумывая и не анализируя ситуацию, девушка приготовилась к тому, что намеревалась сделать.
Позже, рассказывая подругам о своем приключении, Кэт больше опиралась на картинку, встающую перед глазами, чем на мысли. Это было одно из чистых воспоминаний, связанных с детством. Они много бегали, прыгали. Живя среди многочисленных поленниц и заборов, отделяющих одну ферму от другой, загонов и огороженных площадок, дети легко преодолевали препятствия, встречающиеся на их пути.
Иногда подростки, включая Кэт, искали подходящую изгородь, сооружали препятствие самостоятельно. Тщательно выбирали пригодные шесты. Затем мчались, упирались шестом в землю и летели навстречу бескрайнему голубому небу Иллинойса. Руки молотили воздух, а ноги, казалось, крутили педали невидимого велосипеда. И все для того, чтобы приземлиться на пастбище или дорожке позади препятствия. Палки, которые они подбирали, частенько ломались прямо посередине полета, гнулись слишком сильно или вообще не гнулись, а они только хохотали и начинали все заново. Им было по десять-двенадцать лет, жизнь проходила в режиме бесконечных тренировок, а падение не значило ничего.
За долю секунды Кэт прибавила к воспоминаниям детства те немногие знания, которые получила, занимаясь бегом. Правда, она никогда не принимала участия в соревнованиях по прыжкам с шестом. Однако имела представление о его размере и других характеристиках, технике установки и о том, как правильно его держать. Но почему-то Кэт пребывала в твердой уверенности, что выбрала нужную палку, оказавшуюся, правда, немного тоньше стандартного шеста и чуть короче плодосъемника, но именно эта уверенность позволила ей добежать до изгороди, увитой диким виноградом.
Установив шест на небольшом расстоянии от препятствия, она услышала за спиной: «Господи! Вы только посмотрите на это!» И так же как в своих воспоминаниях и бесконечных мечтах, Кэт побежала, ослабила шест, изогнулась всем телом и перемахнула через изгородь, упав на газон по другую сторону забора.
По ее словам, она совсем не испугалась, прекрасно зная о тяжести своих грудных имплантатов и легкости ног в практически невесомых кроссовках, но при этом совсем не чувствуя страха или даже неуверенности.
Снова вскочив на ноги, Кэт побежала вниз по склону и вскоре оказалась в машине, стоявшей как раз там, где короткая аллея открывала прекрасный вид на широкую улицу.
— Поехали, — выдохнула она, открывая заднюю дверцу. — Поехали же!
Ошеломленная Дина только прошептала:
— Господи помилуй. — Вдавила педаль газа в пол, и подруги понеслись вниз по улице.
Женщины сочли своим долгом проводить Кэт до дома, одна машина следовала за другой. Они договорились встретиться там в любом случае, но триумф сделал их кавалькаду еще более торжественной. В другое время они бы с радостью понесли ее на своих плечах. Поскольку Кэт приехала в машине Шарлотты, у Полли ей было совершенно нечего делать.
За тонированными стеклами Дининой машины, когда она поехала немного медленнее, в своеобразной раздевалке, устроенной на заднем сиденье, начался настоящий праздник. Отдышавшись, Кэт расхохоталась, закричала, облила себя содовой и только потом попыталась ответить на вопросы. Полли, которая за происходящим наблюдала из-за угла, где фронтальная стена выходила в аллею, перебралась на заднее сиденье и завернула Кэт в полотенце.
— Успокойтесь. Держите себя в руках, — ворчала Дина, то и дело приговаривая: — Я не могу в это поверить!
«Лексус» Шарлотты уже стоял возле парадного входа. Пять женщин, подавляя восторженнее возгласы, толкаясь, пробрались в заднюю часть дома. Семья давно спала — Барнаби, их маленькая дочка и няня. Кэт, переодевшись в шорты и футболку, вытирала волосы полотенцем.
Остальные уже успокоились и обсуждали подробности происшедшего, время от времени возвращаясь к кульминационному моменту — побегу Кэт.
По словам Шарлотты и Жюстин, припарковавших машину на ближайшем перекрестке, вместе с репортером, подошедшим к парадной двери, когда Кэт свалилась с дерева, была подруга Полли Тесс (если опираться на описание Полли). Сначала к двери подошел дворецкий, а уже потом, с газетой в руках, появился сам Кэннон. В процессе разговора разгорелся спор, Кэннон попытался закрыть дверь, и в конце концов его попытки увенчались успехом.
Кэт почти добежала до первых козел, когда сработала сигнализация. Две женщины, по-видимому, не могли ее выключить и производили впечатление совершенно обезумевших, поэтому покорно приняли помощь проходившего мимо охранника, который обнаружил выключатель под левым передним крылом автомобиля. За происходящим наблюдали два журналиста и несколько домовладельцев, привлеченных шумом на улице, а когда все закончилось, Шарлотта и Жюстин выехали на бульвар и направились на запад.