– А ты не думал, что это испытание не для нас, а для тебя? Что ТЫ сможешь сделать в такой ситуации?
Рассказчик начал погружаться во тьму, растворяясь в ней, но прежде чем раствориться, губы изогнулись в легкой улыбке, а яркие голубые глаза, засияли внутренним мягким светом
– …и я впустил их, потому что понял – он прав.
Когда голос замолк, исследователи уже прошли большую часть разрушенного города. Они оказались практически в его центре. Храм все также стоял, возвышаясь над ним, по-прежнему чистый и светлый. Заходящее солнце освещало его окна, и потому они казались отлитыми из золота. Или это внутри горел зажженный спасенными свет…
Рая и Ада
Михаил Попов
Раиса Сосновская, бухгалтер из зеленхоза г. Краматорск. Платьице в горошек, беленькие носочки на худеньких ножках. Круглое, прыщавое личико, при улыбке неприятно обнажается верхняя десна. Никак не может поверить, что она в Сочи. Маленькие круглые глазки выпучены на мир. Полностью находится под влиянием подруги.
Леокадия Рыбец (можно просто Ада), крановщица, черты лица и все члены тела крупные. Джинсы еле-еле налезли. Уже успела поругаться из-за сковородки с хозяйкой, у которой сняла комнату. Курит, презрительно щурясь в сторону таинственно шумящего моря.
– Здравствуйте, девушки! – звучит приятный мужской баритон у подруг за спиной.
Девушки подозрительно оборачиваются. Они никого не ждали. Перед ними двое рослых, загорелых красавцев. Один в белом костюме и черной сорочке, второй в голубом костюме и сорочка у него темно-синяя. Оба приятно, ничуть не нагло улыбаются.
– Вольдемар, – представился первый.
– Феликс, – представился второй.
Рая рефлекторно вцепилась в мощное предплечье подруги, ее сознание парализовано этим видением. Более устойчивая в этой жизни Ада забычковала сигарету о парапет, готовая отбрить красавчиков.
– Чего вам нужно?
– Мы хотели, – улыбнулся Вольдемар, обнажая великолепные зубы, – пригласить вас позавтракать.
Феликс тоже улыбнулся, и зубы у него тоже были великолепные.
– С чего это вдруг? – недоверчиво хмыкнула Ада.
– Вы нам понравились, – просто и открыто сказал Феликс.
– Как же, как же, – ядовито осклабилась крановщица, давая понять, что не на таких вы, парни, напали.
Красавцы помрачнели, в них появилась какая-то неуверенность.
– Извините, мы не думали… Это было бы необременительно для вас, мы на машине. – Вольдемар показал в сторону переливающегося всеми автомобильными достоинствами БМВ, стоявшего неподалеку. – Но если вы…
Еще мгновение – и они откланяются. Навсегда! Рая впилась востренькими коготками в трицепс подруги. Уже повернулись. Уходят.
– Послушайте, – сказала басом Ада, – если на машине, то можно.
Уже через пять минут все четверо сидели за столиком чистенького, почти пустого кафе. На столе имелась семга, ветчина, крабы, в фужерах сдержанно пенилось охлажденное шампанское. В вазе цвели фрукты. Феликс смешно и непринужденно шутил. Раиса заливисто хохотала и смущенно косилась в сторону подруги. После второй бутылки лед недоверия растаял и в пролетарской душе Ады.
– А что ж вы ничего не едите? – прожевывая кусок ветчины, спросила Рая у Вольдемара.
– Мы на диете! – воскликнул тот, поднимая бокал с шампанским.
– Хотите здоровенькими помереть? – почти дружелюбно пошутила крановщица.
После завтрака решено было поехать в «одно прелестное местечко» неподалеку от города. Там, оказывается, замаринована уже кастрюля великолепного шашлыка и охлаждается в ручье канистра с вином. Ада снова насторожилась, но уже не сильно, и ненадолго.
Когда прибыли на место, молодые люди пошли собирать хворост для костра, а Рая вдруг начала трясти подругу за руку.
– Ну, скажи, зачем мы им?
Подруга угрюмо курила.
– Не боись, малышка.
– Ой, боюсь! – глуповато хохотнула бухгалтерша.
Разожгли костер, приготовили замечательный шашлык, пили вино и баночное пиво. Потом купались. Во время совместного бултыхания в воде, вели себя пристойно, даже не попробовали воспользоваться подводными возможностями рук.
Закончить вечер решили в роскошном отеле «Черноморский». Швейцары у входа в это фешенебельное заведение вытянулись в струнку при появлении молодых людей, а к их спутницам отнеслись с самым угодливым вниманием.