- Как же я тебя ненавижу. Почему ты говоришь все это именно сейчас.
- Маш, да пойми и прими уже! Мне не только принадлежит все вокруг тебя. Ты, Маша, тоже принадлежишь мне. А свое я никогда уже не выпускаю из рук.
И да. В тот самый момент ненавидела его больше всего на свете. Если бы под рукой было что-то острое, воткнула бы в его сердце. Ненавидела. На кладбище, рядом с могилой моего Ромки.
Ярослав направился к своему автомобилю. А я не двинулась с места.
- Что ж, Ромка, родной. Кажется, ты единственный, кому я когда либо была нужна по настоящему.
Тогда не хотела вникать в суть происходящего. Легче было просто ненавидеть и винить кого-то. Рыть глубже было так страшно. Узнать все до конца было больно. Я тихо завыла. Прижимаясь лицом к той самой надгробной табличке. Последние четыре года держалась за своего сына, за работу. Но и их теперь отнимают. Лишают всего. Значит, Ярославу я нужна лишь, как мать Миши. Я всегда нужна только, как следствие чего-то. Не сама я. А то, что создаю.
16. Ярослав
Никуда я не ушел. Как маньяк наблюдал за Машей. Понимал, что не оставлю ее в таком состоянии. Близко к себе она меня сейчас не подпустит. Ей надо побыть одной. Не долго. Позволю. Совсем чуть чуть. А потом все равно заберу ее себе. Заберу и уже не отпущу. Шантаж это конечно низко и подло. Но пока это единственное что может ее удержать. Я влюбился. Да. Или наконец признал правду. Принял. Переварил.
Хочу отвезти ее к матери. И все рассказать. Все что знаю. Она умная девочка. Разберется. И поймет, что я не тот, кого нужно ненавидеть. Как бы там не было, я такая же жертва целого ряда никому не нужных интриг. Мать сама плела эти сети, и сама же в них попала.
Очередной, сука, звонок! И снова я в тупике! Марат просто сообщил: пропала мать твоя из больницы! Ищем!
Вот тут уже ничего не поделаешь. Я сгребаю Машку в охапку. Засовываю в машину. Она не кричит и не орет. Просто молча ненавидит. Сверлит меня взглядом. Вырывается з моих рук. Садится в машину на заднее сиденье. Подальше от меня. Девочка моя наивная.
- Просто подожди и все узнаешь. Маша, я тебе не враг.
Она молча всхлипывает. Достает из сумочки зеркальце. Влажные салфетки. Она собирает себя по крупицам. Умная девочка. Правду знать хочет. Спрашивать не желает. Ведь, пытаясь меня разговорить, придется обращаться ко мне. А она пока еще полна ненависти.
К больнице подъезжаем, когда Маша уже полностью взяла себя в руки. Хотя глазки все еще красненькие после слез. Девочка моя.
- Маш, просто потерпи немного. Ты все поймешь.
- Яр, ты хоть иногда пытаешься понять, что поступаешь не логично. Сам говорил, что ты не создан для семьи и отношений! А теперь таскаешь меня за собой! Словно я испариться могу!
- Сама прицепилась. Я то тут при чем. Здесь, в клинике лежит моя мать. Приехал ее навестить. Вернее, отсюда она пропала. И знаешь, что Маша Уварова, именно ты причина ее исчезновения. Из –за тебя забыл о ее существовании. Не навещал. – Машка встала, как вкопанная. Видно было, что в голове сейчас целые вихри мыслей.
- Я? С чего такие выводы? Пытаешься оправдаться за мой счет. Мамашу твою даже не знаю! это она… - ее ротик открывается, закрывается, как у рыбки, - это же она нас с тобой повязала! Но зачем?! И Миша появился не просто так! Регина Горская стала управлять нашими жизнями! Играть и развлекаться. Скучно стало в своем богатеньком и пустом мирке.
- Бинго! Но не идет тебе циничность и вот такое выражение лица. – я хватаю девчонку за руку и тащу за собой. Да! Она права. Не могу от нее оторваться. И исчезнуть не могу позволить. Да! Я нуждаюсь в ней! Как рыба не может без воды! Как человек не может без воздуха! Я сломанный механизм. Сбой в системе! – Что ты знаешь о своем Роме? Винишь во всем мою мать. Она виновата. Но ей не удалось бы все просто, без помощи тех, кто тебе был дорог, Маша.
- Не смей его имя произносить! – она шипела как змеюка! Ах, какая женщина! Вот даже сейчас, в полной заднице, в непонятных разборках, хочу ее! Задрать ее маленькое футболочку, стянуть штанишки и прямо тут, в больничном коридоре трахнуть до воплей и черных точек перед глазами. Попробовав ее однажды, уже нет сил сорваться с крючка. Ааах! Вот я встрял! По самые яйца. Нет. Мои яйца теперь в ее крошечных ручонках! И она совсем не понимает, как действует на меня. А я сотру этого Ромочку из ее красивой головки! Сотру, как меловой рисунок с асфальта! К чертям собачьим!