Я встала и протянула камень Регине.
- Он так вам необходим? Регина, вам все равно, что вы скрывали от родного сына собственное состояние? Вам все равно, что сын это единственный родной ваш человек? Вот этот холодный и бездушный камень так нужен вам? Что ж. дарю. Забирайте его себе. Я же могу заплатить отступные? Могу? – почти кричу. Оглядываюсь. Ярослав не пытается меня остановить. Сейчас я как вулкан. И извержение неизбежно. – Вы все здесь! Опомнитесь! Оглянитесь! Жизнь, здоровье, семья! Этого не купить! Я дарю этот камень вам, Регина. Только больше не смейте приближаться к моей семье. Я запрещаю. И уж, будьте так любезны, объяснитесь со своим сыном. Он заслуживает по крайней мере этого.
Я смотрю на Ярослава. Что я могу? Как перечеркнуть прошлое? Как вытащить то, что нас связывает в нормальное русло. Беру свою маму за руку и вывожу из палаты.
Да. Я хочу уйти.
18. Маша
Я в доме Шарунова Романа. Он суетится, готовит ароматный кофе. И все равно не могу в его присутствии нормально работать. Да и дом его находится на отшибе. Вообще, когда ехали сюда, меня словно током прошибало от предчувствия сосущего под ложечкой. Еще Илона как-то злобно на меня глянула ,когда сказала куда направляюсь. Три дня и три ночи я отшивала сложнейший заказ. Шарунов вообще оказался мужичок с завышенным запросом.
Три дня и три ночи я не видела Горского. Никого не видела. Даже Мишу в сад не водила. Везде возила его с собой. И дома играли с ним. На площадке возле дома вообще произошло то, к чему я не готовилась. Все соседи замирали при виде нас с сыном. Кто-то шептался за спиной. А кто-то открыто таращил глаза и выспрашивал – А правда мой сын, это сын Горского?
Вот уж местной знаменитостью становится точно не собиралась. Но и играть в прятки ни с кем не стану! Я просто смотрела прямо в ответ. Могла пошутить или ляпнуть угрозу. У меня появились новые «подружки». Настоящие подлипалы и подлизалы! И в гости приглашают! И позаниматься в спортклубе зовут! И на вечеринку в честь майских праздников зазывают. Смешно. Но так устроен наш мир. Раньше я была просто безликой соседкой. Вечно в делах и заботах. А теперь стала первой леди! Да я могла говорить что угодно! Расфуфыренные соседушки только кудахтали от восторга, не вникая в суть! Ну противно же. А нет! Забавно. Я просто откровенно прикалывалась. Но Мишу старалась не выпускать из виду. Мой сын не должен узнать правду от чужих людей. Он маленький. И сможет все понять. Но надо подготовится. Мне. Признать Ярослава отцом. Бред какой-то. Пока сам Горский не особо стремился нарваться на наше общество. Затих. Опять шантажировать будет? А может теперь, когда Регина получила свой камешек забудут про меня и Мишу.
Не знаю ,чего боялась больше, того, что он заявится и потребует прав на отцовство? Или того, что бесследно исчезнет? Доказывая, что никто ему не нужен.
Одергиваю себя. Я же на работе! Дом Шарунова. Здоровенный такой особнячок. Нам помогали рабочие повесить шторы. Потому что высота потолков почти 3,5 метра! Теперь стремянки уже убраны. Рабочие так же ушли. За окном хмурые сумерки.
- Маша, скоро майские праздники! Здесь недалеко очаровательное озеро. Предлагаю устроить пикник. Возьмешь своего сына. – не могу понять, что так сильно заставляет меня нервничать. Ладони вспотели. Я взглядом нашла сумочку. Так электрошокер на месте. Он же не опасен. Вполне себе дружелюбный.
Я уселась на большом диванчике. Роман подсел рядом.
- Нет, пожалуй, откажусь, Роман. Родители нас пригласили.
- Да, родители это святое. – мужчина подсел рядом. На столике парит горячий кофе. Я незаметно пытаюсь отодвинуться. Встаю. Но меня усаживают обратно. Нервничаю теперь ни на шутку. – Маша, мы же обговорим теперь условия нашей сделки?
- Какой именно? Я выполнила ваш заказ.
- А как же конкурс? Или у тебя и там все схвачено?
- Не понимаю!
- Горос главный спонсор. А Горский и так у тебя с руки ест. – на его лице появилось наглое и надменное выражение. Ухмылка человека, который безумно доволен собой. Я отодвинулась. А он придвинулся вновь. Рука легла на мое колено. Я неотрывно следила за тем, как его пальцы ползут по ткани моих брюк. И понимала, что это прикосновение мне совсем не нравится. Даже когда Ярослав поцеловал меня в лифте, когда он еще был совершенно незнаком, даже тогда не было такого отвращения.
- Что ты себе позволяешь, Роман Юрьевич! Я не давала тебе поводов вот так наглеть! – словно со стороны наблюдаю эту сцену. Я тянусь к своей сумке. Но Шарунов совсем не хрупкий дядечка. И достаточно ловкий. Он перехватывает меня за бедра и валит так, что оказывается сверху. Давит рукой мне на лицо. Кислород перестает поступать в легкие. Я визжу и пытаюсь укусить его ладонь. Он со всего маху хлещет мне по лицу. Голова дернулась так, что я думала отвалится сейчас. На миг просто перестаю дышать. Меня охватывает не только боль от удара, но хладнокровие. Я вся собираюсь в один большой комок злости.