Это хищник. А она — добыча…
Ирина замерла, стараясь не дышать, вслушиваясь в едва заметное поскрипывание паркета.
Звук шагов тоже замер на секунду… потом возобновился, словно некто сумел увидеть ее в темноте…
Ну что ж! Иди, иди… кто б ты ни был…
Она напряглась и сгруппировалась, готовясь выпрыгнуть неожиданно навстречу неведомому коварному противнику. Ее голыми руками не возьмешь! Не огорошишь внезапным нападением!
Ирина уже чувствовала в двух шагах чье-то прерывистое дыхание, а упругий воздух, словно рябь по воде, доносил до нее каждое следующее осторожное движение незнакомца…
Он тоже замер. Остановился совсем рядом, кажется, на расстоянии вытянутой руки…
Теперь кто кого. А Ирина твердо знала, что преимущество в нападении…
Все тело напряглось, как струна, распрямилось с легкостью, и она быстрым внезапным прыжком метнулась прямо на это неведомое «нечто», выставив вперед два тугих кулачка… вместо шпаги…
Они уткнулись во что-то теплое, мягкое, живое… И оно тут же спружинило, отшатнулось назад, потом вдруг рывком подалось вперед… И чьи-то руки сильно и цепко обхватили ее с обеих сторон, сжали в тугом кольце…
Какой знакомый запах… пьянящий… волнующий…
Сердце вдруг дернулось и ухнуло вниз… в пятки ушло… Но не от страха… а от внезапного узнавания…
Только один-единственный «хищник» с мягкой повадкой и светлой гривой мог пахнуть именно этим одеколоном, только у одного могли быть такие сильные, уверенные руки… И только одни губы могли так властно впиться в ее рот поцелуем… И только от таких поцелуев у Ирины перехватывало дыхание…
Кулачки разжались, руки медленно поднялись, и пальцы зарылись в мягкую шелковистую гриву…
Атака захлебнулась… Нападавшая сторона нежданно-негаданно попала в плен и сдалась на милость победителя.
Когда оборвался этот сладостный нескончаемый поцелуй, это падение в бездну, в неизвестность?.. И сколько он длился? Секунду? Час?
Ирина потеряла ощущение времени и пространства. Она не помнила, как разжались сильные руки, как она оказалась перед этой массивной дверью и куда делся тот, чей поцелуй еще хранили ее губы…
Они полыхали, словно опаленные огнем… А ноги подкашивались и мелко дрожали…
«Это был Владимир! — радостно скакала в голове торжествующая мысль. — Гордец! Глупец! Он не может без меня! Он тоже поддался внезапному порыву!.. Нет… Он меня специально караулил… — И тут же к ней примешивалось сожаление: — Ну хоть бы словечко сказал… шепнул, что любит… что раскаивается… — И опасение: — А может, он и не понял, что это я… Может, это просто шальной поступок, пьяная выходка… Просто какая-то женщина сама прыгнула в объятия… а он и воспользовался…»
Но внутри все протестовало против такого объяснения. Она-то его узнала!
Ну, посмотрим, как теперь ты будешь себя вести, уважаемый!
Ирина потянула тяжелую дверь, из-под которой просачивались тонкие лучики света, и шагнула в банкетный зал.
…Владимир Львов по-прежнему сидел на своем месте. Похоже, он и не уходил никуда…
И даже головы не повернул, чтобы взглянуть в ее сторону…
А может, и не он это был вовсе?
Кто же?!
Нет, она не могла обознаться!
Но он мирно беседует со своей депутатшей, такой вальяжный, словно ленивый кот, подливает ей в бокал вина, небрежно промакивает губы салфеткой…
Ирина невольно прижала к щекам ладони, ей показалось, что они внезапно стали пунцовыми. Она терпеть не могла эту дурацкую способность мгновенно краснеть как маков цвет. Казалось, что тонкая кожа сейчас лопнет и наружу брызнет горячая алая кровь…
Зато и Алексей Иванович, и Иван Алексеевич не оставили ее появление без внимания. И они восторженно поспешили ей навстречу, одновременно подали руки, чтобы проводить к столу. Ирина, естественно, демонстративно протянула свои ладошки обоим.
Они провожали ее к месту как истинную царицу, чуть приподняв две тонкие вытянутые ручки, приноравливая свои размашистые шаги к ее мелкому церемонному шагу… Вернее, поступи…
— Вам вина, Ирочка? Освежитесь… Здесь жарко…
— Да, я вся горю…
Хорошо, что можно сослаться на духоту.
— Может, лучше шампанского?
— Нет-нет, просто воды…
Хватит пить, а то уже мерещится Бог знает что… Уже неясно даже, было или не было это внезапное объятие в темноте… Может, приснилось?
— Да. «Боржоми». Спасибо…
Надо залить полыхающий внутри огонь, погасить этот пожар…