— Артем, нам нужно поговорить, — мужчина медленно развернулся, — ты поступаешь очень глупо, рвешь все контракты, рушишь миллионные сделки, и, в конце концов, просто остаешься без партнера, это глупо!
— У меня есть партнер, — присаживается в свое кресло, — тебя это утешит? Умерит твой «отеческий» пыл и заботу?
— И кто он? — мужчина сжимает пальцами подбородок, его движения плавные, глубокие, — не Золотарев ли?
— Тебя это уже не касается, — смотрит пристально, не отводит взгляд.
— Хорошо, — Олег улыбается, хитро, словно смеется над несуразным ребенком, — хорошо, — кивает, размеренно шагая к двери, — всего тебе хорошего, мой мальчик.
В груди горит пожар ярости, живьем вырвал бы ему сердце, но нельзя, пока не время.
Дверь закрывается. Артем барабанит пальцами по столу, набирает Рагозина.
— Миха, запускай фонд, — командует, — а я ненадолго отлучусь из города.
Солнечный морозный день. Кладбище. Как только ступил сюда, первое, что почувствовал — это прошлое, маячащее за спиной, в тот день тоже был мороз, он щипал щеки, но тогда ему было все равно.
— Привет, — улыбнулся, пальцы пробежали по холодной мраморной плите, — как ты? Давно я у тебя не был, — присел на кованую скамейку, фиксируя взгляд на Аленкином фото. Закурил.
— Знаю-знаю, что не любишь мой дым. Даже не знаю, с чего начать, хотя уверен, что ты уже в курсе…
Дернул молнию куртки выше, затянулся, выпуская струйку дыма.
— Аленка, — улыбнулся, — я их нашел, их всех. Теперь я знаю их в лицо и поименно, и они знают. Кого-то уже нет, они умерли в муках, а кто-то только ждет свой приговор. Прости меня, я так перед тобой виноват! Все эти годы гонялся за призраком, а виновники были совсем близко, — пытался представить перед собой ее лицо, но оно почему-то настойчиво ускользало из памяти, все, что мелькало, это светлая копна волос.
— Знаешь, сам иногда пугаюсь в кого превратился, — ухмыльнулся, прикрывая глаза, — в того, кого ты всегда презирала. Ты презирала, а я стал именно таким, — прошептал, распахнув глаза, взгляд устремился в небо. — Ты совсем перестала мне сниться, почему?… раньше ты приходила ко мне почти каждую ночь, а сейчас исчезла…,- выбросил окурок, упирая локти в колени, — почему ты исчезла?
Разговаривал сейчас с ней и ощущал, что она рядом, совсем близко. Она грустна. Ей совершенно не нужна эта месть. И плевать — ему нужна. Он должен отомстить, он должен загладить свою вину…он должен, ему нужно ради чего-то жить. Ведь без всего этого его существование на земле пустое.
Почему-то пред глазами сформировался образ Веры, она улыбалась, так же как и стоящая позади нее Аленка. Тряхнул головой, моментально развеивая эти картинки.
— Так и головой поехать недолго, — потер переносицу, — я не хочу вмешиваться в её жизнь, — выкрикнул зло, — и совершено не знаю, что мне делать, скажи, что мне делать? — спросил в тишину, но ответа, конечно, не последовало.
Еще около двадцати минут он просидел на скамейке, то и дело вглядываясь в ее портрет. Курил. Думал. На выезде из города решил заехать к Юсуповым, очень хотел застать их дома.
— Темочка, здравствуй! Проходи-проходи, — засуетилась пожилая женщина, довольно улыбаясь, — на кухню давай, чай попьём
— Ираида Аркадьевна, я ненадолго, — улыбнулся в ответ, снимая куртку
— Полчаса-то у тебя есть?
— Полчаса есть, — кивнул, шагая на кухню.
— Вот и отлично, нам хватит, — присела напротив, — ну,- разгладила скатерть ладонями, — рассказывай, как ты? Как родители, работа? Не женился ещё? — говорила медленно с расстановкой, с каждым словом улыбаясь все шире, — ох, чайник вскипел, чай или кофе?
— Чай.
Ираида быстро расставила на стол чашки, блюдо с пирогами, конфеты.
— Угощайся, очень вкусный чай, сама травы собирала, — суетилась вокруг.
— Ираида Аркадьевна, присядьте, не надо больше ничего, — улыбнулся.
— Хорошо, — выдохнула, наконец, присаживаясь на свое место, — рассказывай, все рассказывай.
— Все у всех хорошо, работаю, родители тоже трудятся, Алиска в следующем году будет поступать, все думали, что в Москву, но она наотрез отказывается, хочет ко мне в город, говорит, что Москва — не ее.
— Пусть поступает туда, куда хочет, где душа у нее лежит, не давите на нее, — подвинула пироги ближе к гостю, — Артем, ты извини, что я сразу с места в карьер, и может это вовсе не мое дело, но я все же спрошу. Как твоя личная жизнь?