Одновременно с нами пришел Торстен.
— Проклятье, и он ведь останется, — шепнула мне Зося. — Салат, сыр и паштет можно есть наверняка — их мы привезли из Копенгагена. Салями тоже. И кофе из этой банки. Но с остальным что делать?
— Подсовывать ему только паштет и салат, — решительно заявила я. — Нельзя подставлять его под удар. Датчане тактичны и берут то, что им дают. Убрать подальше банку с солеными огурцами — я их первыми отравила бы для Алиции…
В эту секунду Бобусь как по заказу сказал:
— Алиция, что я вижу? У тебя есть соленые огурцы? Ну ты же не будешь скрягой — угостишь своих приятелей?
Алиция просто захлебнулась от бешенства. Я вполне могла ее понять. От таких шуток возмутился бы даже трухлявый пень!
— Дай ему огурцы, — мрачно шепнула я Зосе. Она посмотрела на меня, на огурцы, на Бобуся и заколебалась.
— Ну, Бобусь, перестань, — проворковала Белая Глиста. — Может, Алиция бережет эти огурцы для себя! Тут так трудно с огурцами!
Глаза Зоси сверкнули. Она начала яростно вынимать огурцы из банки. Выбирала верхние, старательно окуная их в рассол.
Алиция несколько странно проявляла чувство юмора, время от времени разражаясь сатанинским смехом. Торстен внимательно на всех посматривал и иногда что-то записывал. Павел подпирал стенку, периодически меняя место так, чтобы не терять из виду Белую Глисту, и был, по-моему, невменяем. Бобусь гулял по комнате, щедро одаривая нас блеском своего интеллекта.
— Боже мой, что творится на письменном столе! Как можно так хранить бумаги! Я бы тебе быстро навел порядок. Рассортировать, сложить, выкинуть, полчаса — и готово! Завтра займусь этим.
Я подумала, что на этот раз убийца может стать нашим союзником.
— Датские тебе будет особенно легко сортировать! — сказала Алиция, задыхаясь от ехидства.
— Нужно уметь пользоваться словарем. Для этого достаточно и капли ума.
— Нужно еще иметь эту каплю, — шепнула Зося.
— У вас есть польско-датский словарь? — удивилась я, как могла, невинно.
— У меня есть все словари, — снизошел Бобусь. — Культурный человек должен уметь справляться с любым языком.
— Еще нужно быть культурным человеком, — свирепо пробормотала Зося себе под нос.
— Но ведь тут, пожалуй, нет кулинарных рецептов, — с доброжелательной печалью сказала я. — Здесь в основном документы совсем другого содержания.
Бобусь казался несколько озадаченным. Накрывающая на стол Алиция замерла, в экстазе ожидая продолжения: она знала, к чему я клоню.
— То есть? — высокомерно спросил Бобусь.
— Ведь польско-датского словаря не существует. Есть только идиотские разговорники для туристов, в которых в основном речь идет о еде. Вам будет довольно трудно ими пользоваться…
Из Алиции вырвалось нечто среднее между кашлем и блаженным воркованием. Бобусь фыркнул и махнул рукой.
— Можно пользоваться английско-датским или немецко-датским словарем, — обиженно изрек он.
— Ага, — радостно подтвердила Алиция. — Нужно только знать немецкий или английский. Ужин готов, прошу к столу…
Вечер обещал быть прелестным. Дело в том, что Бобусь так и не сумел овладеть ни одним чужим языком. Несмотря на многолетнюю жизнь в Англии, какой-то скрытый дефект ума не позволил ему толком выучить даже английский. Он это старательно скрывал и упорно пытался производить впечатление полиглота.
Перед нами стояла важная задача — охрана Торстена. Алиция, Зося, Павел и я напряженно смотрели ему в рот, а также на его тарелку. Я отодвинула подальше горчицу. Готовая на все Алиция решительно выдернула у него из рук банку апельсинового джема. Торстен несколько обалдел, бросил на Павла странный взгляд и попытался было открыть рот, но джемом завладела Белая Глиста. Время от времени мы поглядывали на Бобуся и Белую Глисту, ожидая увидеть первые симптомы отравления, но они чувствовали себя превосходно. Бобусь о чем-то болтал, а Белая Глиста кокетничала с Алицией. После ужина они вышли в сад все в том же замечательном состоянии. Мы были возмущены!
— Может быть, он не воспользовался случаем? Что же нам, каждый день уходить из дома? — забеспокоилась я.
— Таких даже змеиный яд не возьмет, — с горечью сказала Зося.
Алиция вдруг вспомнила про масло в автомобиле.
— Завтра утром поменяешь, — предложила я.
— Утром я должна ехать в Виборг. Придется очень рано вставать. Попробую сегодня — станции обслуживания ночью не работают.
В дверях коридорчика появился Павел. (После ухода Белой Глисты он стряхнул наваждение и ушел в свою комнату.) Вид у него был перепуганный.