Глава 11
К балу я готовилась основательно, с помощью Карла составила бальную карту. На двадцать пятом тайном знаке махания веером я решила этот дамский предмет не брать.
-Нельзя, - с иезуитской улыбкой сказал Карл, - это как прийти без украшения на шее.
-Ох, мама дорогая, - отозвалась я, - клянусь, это последний бал на который я иду. Потом заберу своих подопечных и в деревню. Обустраиваться. Знаешь, Карл, у меня грандиозные планы.
Я уже ознакомилась в производством тканей на мануфактурах, побыла на сахарном заводе купцов Вестовых в Выборгской стороне. Посмотрела и на кирпичный завод и на черепичный. Карлу категорически не нравились мои прогулки. Для этих целей я переодевалась в мужскую одежду, представлялась младшим сыном купца-промышленника и осматривала производство.
-Допрыгаешься ты, барышня. А ну как раскроет кто твой маскарад? Позору будет, - качал головой маленький человек, но помогал мне во всем.
И вот настал день бала. Я поражалась физической форме дам. Вроде и спортом не занимаются и интересную бледность имеют, а танцуют по нескольку часов в подряд и ничего, улыбаются себе довольные вниманием кавалеров.
Князь Голицын был маленького роста, с ирокезом на голове. Не смейтесь, я серьезно. Волосы князя были зачесаны с двух сторон в кокон посередине, а по щекам шли еще и широченные бакенбарды, щечки были нарумянены, да и губки, мне показалось, слегка подкрашены. Хозяин встречал гостей на лестнице, как это и полагалось по традициям. Все на этом балу было расписано по минутам. Когда все съехались объявили полонез. Княгиня Ланевская об руку с Иваном Ивановичем, Анастасия с бароном Кондауровым, Татьяна и я расположились на стульях рядом. Следом присоединился и капитан-лейтенант Корсаков.
Карл, мой незаменимый помощник, пошел к слугам. А я все думала, как же поговорить с Голицыным. Во время вальса Корсаков что-то там говорил о прекрасном цветке, нежной фиалке и прочей романтической флоре.
-Послушайте, дорогой Алексей Александрович, а вы с хозяином дома случайно лично не знакомы?- выдала я. У Корсакова пропал дар речи. Ох, мама дорогая, я вспомнила, что мне Карл про Голицина-то говорил. - Я не в том смысле, я в смысле меня представить ему не можете? - продолжила я, чем привела капитана в полуобморочное состояние.
-Акулина Савельевна, простите, но не могу содействовать, - выдавил он.
-А кто может? - не отставала я.
-Так тетушка ваша, княгиня Ланевская. Покойный князь человек был государственный, и по долгу службы с обер-прокурором сносился непременно. Уж точно она с ним знакома лично.
М-да. Теперь "тетушку" надо напрячь. Когда вальс закончился, а длился он, между прочим, два часа, я обратилась к княгине. Она не танцевала других танцев кроме полонеза, траур не позволял, они с Иваном Ивановичем беседовали.
-Наталья Николаевна, а вы хозяина дома хорошо знаете? - вклинилась я, когда у них наступила пауза в разговоре.
-Конечно, - ответила княгиня. - А что за интесс у тебя Николь, к князю?
-Хочу испросить позволения у Александра Николаевича открыть школу в своем имении, - ответила я. Я понятия не имела, нужно ли такое разрешение, но школу я открыть действительно планировала и лучшего предлога не придумала.
-Ох, эти твои вольнодумные идеи, - вздохнула Наталья Николаевна, - не доведут они тебя до добра. Надобно жениха искать. Вот тот же Корсаков, чем плох?
-Он из Римских-Корсаковых? - влез граф Мещерский. - Или из Дондуковых-Корсаковых?
-Из Дондуковых, почтенный род, да и собой хорош, - продолжила княгиня, потом хитро улыбнулась, - он же и на мазурку у тебя записан.
-Записан, - кивнула я, с мазуркой-то что не так? Чего княгиня с графом перемигиваются и усмехаются? - Так представите меня его высокопревосходительству?
-Да разве тебе откажешь, милая моя Николь? - с грустью и долей сарказма проговорила княгиня. - Пойдем, вон он один остался.
Ну, вот напрасно она так. Я у нее особо ничего и не просила. Сказала пару раз, что нельзя Настю против её воли за придурковатого Кондаурова выдавать. Еще пару раз замечания сделала, что прислуга не виновата, когда у барыни ложка падает, или она не помнит, что с вечера приказывала.
-Дорогой Александр Николаевич, - с милейшей улыбкой обратилась к Голицину Ланевская, - позвольте представить вам племянницу, графиню Завадскую Акулину Савельевну. Она только первый сезон начала выходить в свет, да и в Петербурге впервые. Я взяла на себя смелость вписать её в приглашение, столь любезно присланное нам. Я благодарна вам, князь, за то, что не забываете бедную вдову.
-Полноте, уважаемая Наталья Николаевна, я уважал Петра Алексеевича, и к вам питаю искреннее почтение. Всегда рад видеть вас в своем доме...