— Обещаю, братик! — шмыгнув носом, ответила я.
Удовлетворённый моими словами, он успокаивающе провёл рукой по моим волосам и сменил тему:
— Что так вкусно пахнет? Показывай, чем будешь кормить.
Шагнул к столу, опустился на стул.
— Сегодня я пойду за остальными вещами, надо и твои забрать заодно, — принялся он делиться планами. — Ты только не ходи со мной. Судя по словам этой Раисы, родители твоих потонувших подружек жаждут разобраться с тобой. Меня они не тронут, не бойся. Потом дров наколоть на всю зиму и сложить поближе, а то замёрзнешь, пока сама из сарая принесёшь…
Митя неспешно рассуждал, непроизвольно размахивая вилкой, с наколотым на неё кусочком жареной картошки.
После завтрака, как и обещал, брат отправился за оставшимися вещами в наш бывший дом. С его уходом какое-то смутное чувство тревоги зрело во мне. Я пыталась сосредоточиться на домашних делах. Но, увы, тревога не уходила, а только крепла. Да и Мити уже три часа, как не было.
Выйдя из дому на дорогу, я вглядывалась вдаль, ожидая появление знакомого силуэта. Но его все не было. Тогда я решила нарушить обещание и пошла навстречу брату. Через какое-то время я добралась до окраины деревушки. Ещё издали я разглядела людей, столпившихся около забора нашего дома. Чем ближе подходила, тем яснее слышала ругань. Родители моих погибших подруг спорили с отцом и братом.
Глава 9
Даже не задумываясь о последствиях, я побежала и протиснулась сквозь толпу. Сразу же оказалась в центре скандала. Увидела искажённые злобой постаревшие от горя знакомые лица.
— А вот и ведьма пришла! — обрадованно воскликнула тётя Лена, мама Гали. — Ты-то нам и нужна! Что моя девочка тебе сделала? Зачем Рада, ответь! Почему, они утонули, а ты жива?!
— Не знаю, что там произошло, — честно призналась я. — Они мои подружки, мы хотели пойти домой. Но Галя предложила искупаться напоследок...
Договорить мне не дали. Женщина явно не намерена была выслушивать мои оправдания и, всхлипывая, принялась упрекать:
— Да, как же тебе не стыдно, а?! Моя Галочка вообще не собиралась с вами идти! Вы её подбили к этому... — она заплакала, закрыв лицо руками.
— Лена! Как ты можешь так говорить?! Ирочка ни в чём не виновата! Она всегда слушала твою дочку! — причитая, вмешалась тётя Маша, мама ещё одной подружки.
Тут же началась перепалка между родителями, выясняющими, кто кого подбил на купание. Я слушала их скандал и, на душе становилось всё хуже и хуже. Лишь теперь я до конца осознала, что мои подруги мертвы. От этого на глаза навернулись слёзы, и горло перехватило, ели сдержав рыдания.
Я так бы и дальше продолжала стоять и слушать, если бы брат не дернул меня за рукав и не показал знаками, что пора уходить. Продвигались маленькими шажками, старались не привлекать к себе внимания. В воздухе уже пахло потасовкой, когда нам удалось незаметно вырваться из окружения.
Мы стремглав бросились напрямик через лес, не останавливаясь до самого дома. От переполняющих эмоций и страха сердце казалось, вот-вот выскочит из груди. Лишь на краю леса, когда показался наш дом, я позволила себе прислониться к дереву и отдышаться.
— Ух! Надо же, получилось! — всё ещё задыхаясь от быстрого бега, проговорил Митя. — Всё шло к тому, что нас побьют. Я чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя. Подумал, теперь точно потасовки не избежать. Ты мне слово дала сидеть дома, а сама что?!.
Я рассмеялась от пьянящего чувства свободы. Голова слегка кружилась, а колени так и вовсе подкашивались.
— Ага, если бы я продолжала сидеть и ждать, вас бы точно побили! Да положи ты уже эту котомку! Бежал с ней в обнимку, еле догнала, — всё так же смеясь, выговаривала я брату.
Неподалёку раздался треск, и птицы, потревоженные звуком, взмыли ввысь, возмущенно крича. Мы с Митей замерли, всматриваясь в тёмно-зелёную стену из елей. Хруст следующей сломанной ветки заставил нас стремительно подняться на ноги и броситься бегом к дому. Только за калиткой, не сговариваясь, обернулись. Каково же было наше изумление, когда на краю леса показалась рыжевато-коричневая шкура лося.
Я нервно хихикнула, а брат ухмыльнулся и сказал:
— М-да, сестрёнка! Правду говорят, что «у страха глаза велики». Надо же испугаться мирного животного. Ладно, пошли домой/
Дома, придя себя, каждый занялся своими делами. Брат колол дрова на зиму, а я разбирала принесённые им вещи. Незаметно за заботами наступил тихий вечер.
Мы сели на порожке, обнявшись. Митя тяжело вздохнул:
— Жаль тебя, сестрёнка, оставлять одну. Но ничего ни поделаешь, от армии не убежишь. Это всего лишь на два года. Потерпишь? Я верю в тебя, Рада. Ты глупостей делать не будешь?