Ольга села на соседнее кресло и закинула ногу на ногу. Егор залюбовался ее стройной изящной фигурой. Ольга перехватила его взгляд и усмехнулась.
— Любите разглядывать женские ножки?
— Обожаю.
— Сорок минут назад вы умирали. А теперь…
— Сорок минут — это большой срок ДЛЯ молодого мужчины.
Кремнев поднял руку к затылку, но на полпути одумался и убрал ее обратно.
— Не волнуйтесь, — усмехнулась Ольга. — С вашей головой все в порядке. Дырочка совсем Маленькая.
— Маленькая течь в большом корабле приводит к неприятным последствиям, — назидательно изрек Кремнев.
Ольга рассмеялась.
— Это не тот случай, — весело сказала она. — Небольшой сквознячок вашей голове не повредит. Прекрасный шанс проветрить мозги. Кстати, вы помните, кто надавал вам по голове?
— Нет.
Ольга встала, подошла к книжному шкафу и взяла с полки пачку сигарет. Достала одну и закурила. Вернулась к креслу.
— Послушайте, — сказала она, — а может, вы голодны? У меня в холодильнике есть немного ветчины. Можно поджарить яичницу. Как вы на это смотрите?
— Спасибо. Я не голоден.
— Вот как? Ну, а я голодна. Так голодна, что съела бы и быка. Сидите здесь, а я пойду приготовлю ужин. И не вздумайте ничего украсть.
— Что вы. После такой головомойки?
Ольга вышла из комнаты.
Кремнев поднялся с кресла, подошел к книжному шкафу и принялся с любопытством разглядывать корешки книг. «Средства самообороны», «Курс выживания для молодой девушки», «Спортивное и боевое оружие»…
— Серьезная девушка, — тихо проговорил Егор.
— Вы так считаете?
Кремнев обернулся:
— Вы всегда так тихо подкрадываетесь?
— Подкрадываюсь? — Ольга усмехнулась. — Похоже, уши вы все-таки повредили. Кстати, в баре есть бутылка коньяка. Займитесь ею, пока я готовлю яичницу. Рюмки — тоже там. — Ольга затянулась сигаретой и выдохнула вместе с дымом: — Нам обоим не мешает немного выпить.
Спустя пятнадцать минут они сидели за столиком с бокалами в руках. Ольга была без очков. Бросая на Кремнева быстрые внимательные взгляды, она близоруко щурила свои синие бархатистые глаза, отчего ее лицо делалось беззащитным и растерянным.
Ольга поднесла бокал с коньяком к губам, сделала небольшой глоток и сказала:
— В первую нашу встречу вы и ваш коллега показались мне жутко непривлекательными. Но сейчас я вижу, что вы не такой уж урод.
Егор усмехнулся.
— Это все из-за освещения. На самом деле у меня косые глаза, оттопыренные уши и плоские губы. К тому же я сильно сутулюсь и хожу с палочкой.
Ольга насмешливо приподняла бровь.
— Палочку я не разглядела. А в остальном ваш словесный портрет на редкость удачен. Налейте-ка мне еще коньяку.
Егор наполнил ее бокал.
— Спасибо, — улыбнулась Ольга. Затем посмотрела на его высокий лоб, на каштановые волосы, торчащие из-под бинта, и прищурилась. — Вы славно смотритесь.
Ольга отпила из бокала, снова посмотрела на Кремнева и улыбнулась.
— Мне нельзя пить, — сообщила она. — Я быстро пьянею.
— Тогда зачем вы пьете?
— Не знаю. Хочется.
— Хочется пить?
— Хочется поскорее опьянеть. — Ольга поднесла бокал к губам и взглянула на Егора поверх края бокала. — Интересно, — тихо и задумчиво сказала она, — я вам хоть немного нравлюсь?
— Вы очень красивая девушка.
— Тогда почему бы вам… — Щеки Ольги раскраснелись. — Почему бы вам… — Она поставила бокал на стол, вскинула руку и поднесла ладонь ко лбу. — Черт! Голова кружится. Кажется, я уже нализалась.
Она поднялась с кресла и покачнулась. Егор быстро поднялся, подскочил к Ольге и поддержал ее, обняв рукой за хрупкие острые плечи. Их разгоряченные от коньяка лица оказались совсем рядом. Губы Ольги вздрогнули. Глаза широко распахнулись.
— У вас необыкновенно красивые глаза, — сказал Кремнев.
Ольга улыбнулась, блеснув белоснежными зубами.
— Вы и дальше будете пялиться на мои необыкновенные глаза или попробуете меня поцеловать? — спросила она.
— Вы очень решительная девушка, — улыбнулся Егор.
— Правда? — Она тихо покачала головой. — Возможно, мне просто нечего терять.
Кремнев обнял Ольгу рукой за талию, привлек к себе и поцеловал ее в губы.
«Машка, прости меня, грешного!» — пронеслось у него в голове.
8
Егор сидел на стуле в кабинете майора Лазаренко и пил чай. Выглядел он плохо. Бледный, осунувшийся, с темными кругами под глазами.
Максим отхлебнул кофе и спросил: