Лина смеялась, спрашивала новые подробности про учебу в вузе, про большой город, потом, после долгой паузы, сказала:
- Странно, я думала, ты другой…
- Какой?
- Ну…самодовольный…
- Просто вел себя по-дурацки. Знаешь, так бывает: чем сильнее девушка нравится…
Лина отвернулась, смущенная. Дэн осторожно взял ее за руку, погладил тонкие пальцы:
- Лина…
- Мне нужно возвращаться, а то бабушка волноваться будет.
Дэн помог ей слезть с лодки, и, хотя ему безумно хотелось ее обнять, рисковать не стал. Но, когда они дошли до калитки, спросил:
- Пойдешь со мной завтра на пляж? Или снова другие планы?
- Заходи за мной в девять, - ответила она, и, осторожно высвободив руку, скользнула во двор.
- До завтра, - тихо сказал он ей вслед.
3
Подружки завидовали и злились, но Лине было плевать: неужели не понятно, что каждая из них мечтает проводить время с мальчиком, который нравится? Ей просто повезло – чуть раньше, чем им. И чуть больше – ведь ей достался не местный, а городской – красивый, сильный, уверенный.
Летние дни, наполненные купаниями, прогулками, катанием на лодке мелькали, только держись. Зато вечера были тягучими и сладкими, как сироп. Первые поцелуи, робкие и неуверенные (ох, как она боялась, что Дэн догадается, что она еще ни с кем…), а потом – сладкие, заставляющие желать большего. Это странное волнение, жаркая волна, поднимающаяся изнутри…
Охлаждало только одно – Дэн скоро уедет. Они это не обсуждали, но Лина помнила, что он здесь – ненадолго. У него скоро закончится отпуск. Да, между их городами – всего два часа езды на автобусе, но как же тяжело думать о расставании! И потом, как оно все будет – он вернется к своей взрослой, серьезной жизни, полной впечатлений, а она останется здесь… Городского телефона у нее не было, а модные сотовые, которые только стали появляться, были безумно дорогими…
Дэн догадывался, о чем она думает, но разговоров о будущем избегал. Ему нравилась Лина, но теперь, когда она почти покорилась, он понимал, что ее свежесть и юная грация скоро притрутся, станут привычными. Она не разрешала заходить дальше поцелуев, а он не был уверен, что готов быть терпеливым учителем… Столько мороки с этими недотрогами… Пусть останется яркий летний роман, эффектный штрих на размытой закатной полосе этого пустого, в общем-то, лета…
К тому же скоро день рождения. Друзья уже пару раз звонили, интересовались. Двадцать два – красивая дата, надо отметить, как следует. Конечно, можно было бы взять Лину с собой – на его друзей, что окружены разбитными красотками, ее дикая прелесть произведет впечатление. Но что потом с ней делать? Оставить у себя? Дэн не собирался выводить их роман за пределы сонного городка…
Было еще одно, что раздражало его даже больше, чем нежелание Лины уступить – ее преданность этому зачуханному городку. Она жадно интересовалась жизнью в мегаполисе, но сама вовсе не рвалась туда. Странная мотивация для юной провинциалки – остаться и изменить жизнь к лучшему. Если бы Дэн всерьез интересовался ею, он бы мог получить отличный материал для статьи: дальний предок Лины был одним из основателей города, именитым купцом, меценатом. На его средства были построены несколько красивых домов, что до сих пор крепко стояли на земле – городского банка, больницы. Да и знаменитая церковь появилась не без его участия… Лина, с детства наслушавшись от бабушки рассказов о прадеде, мечтала, чтобы обветшалый городок вновь ожил…
Каждый раз, когда, забывшись, Дэн бросал ехидную реплику насчет пыльных улочек, Лина выпускала колючки:
- А что, у вас мусор в канавы не выбрасывают? У нас хотя бы бомжей нет и попрошаек!
Дэна это бесило. Разве не должна она, влюбленная по уши, мечтать о переезде в мегаполис, к нему поближе? И вообще – бояться поссориться? Он не понимал, что именно этот контраст и держит его здесь – да, Лина почти его, она почти сдалась, но оставалась крохотная заноза на доске самолюбия: она не готова была поступиться своим мнением ради него…
Все привело к тому, что он намеренно стал замечать, к чему бы прицепиться. После дождя на обочине одной из центральных улиц три дня не просыхала огромная лужа. На здании городской администрации обваливается плитка. Местная молодежь до сих пор выходит на вечернюю тусовку с кассетными магнитофонами на плечах!