Прислуживавшие женщины или, скорее, девушки, судя по молодости их довольно симпатичных лиц, быстренько поставили передо мной и моим спутником серебряные миски и ложки, а также кубки. Больше ни у кого за столом таких не было. Однако, считают меня почетным гостем? Тарелка в считаные мгновения оказалась наполнена ароматно пахнущей похлебкой, а кубок – красной густой жидкостью. Вино? Стоит ли мне вообще пробовать местную пищу? Не ядовита ли она для меня? Вдруг тут белки вообще на других основаниях построены и не сочетаются с земными, а вино содержит метиловый спирт?
С другой стороны, консервы у меня когда-нибудь да закончатся. Так что рано или поздно придется перейти на местные ресурсы. Так чего откладывать? Тем более что предположение о съедобности здешней пищи гораздо более вероятно, чем существование эльфов и орков. А ведь они, как оказалось, существуют! Да и вообще некультурно отказываться от угощения!
Закончив себя убеждать, уже собрался было приступить к дегустированию того, чего эльфийский бог послал хозяевам, как Ихизкэль вдруг стал быстро бормотать, закончив чем-то вроде «Аминь!». И у них принято благодарить высшие силы перед принятием пищи? Да на здоровье! Я тоже сказал «Аминь», на всякий случай. Сосед на меня странно посмотрел, улыбнулся и протянул кубок с вином. Улыбнулся ему в ответ и отпил небольшой глоток. Недурно! Только, скорее, это гранатовое вино, а не виноградное. Здесь растет гранат? Ну в самом деле, разве это тут самое удивительное, на фоне-то остального? Я залпом допил кубок и решительно приступил к похлебке…
На второе было мясо или птица. Ножка, явно оторванная у птички размером с небольшого страуса, на вкус ничем не отличалась от куриной. И вообще вся еда имела вполне земной вкус. Желудок тоже пока возражений не высказывал. Закусив на десерт фруктами – полуметровой длины бананом и на удивление обычного размера клубникой, встали из-за стола. Подскочившие девушки омыли мне руки. Я поблагодарил как мог. Ну вот, теперь я готов ответить на любые вопросы. Если хозяева найдут способ мне их задать…
Сгорбленный старик в утепленном «ночном» хитоне – вечером немолодой уже организм противостоять прохладному дыханию леса не мог, разжег дополнительно еще один бронзовый светильник, заправленный растительным маслом. Теперь на столе доставало света для его ослабленного годами зрения. Светильник, украшенный замысловатыми завитушками, долженствующими, по замыслу изготовившего его древнего мастера, изображать гроздья мифических плодов, из которых в давние времена изготовляли вино, по преданию, передавался из поколения в поколение в семье чуть ли не со времен первого Пришествия. Вряд ли, конечно, ведь это почти три тысячелетия!
Старик достал с полки прямоугольный кусок хорошо высушенной кожи, вырезанный из крыла шипастого танинуфа, и не спеша стал его разглаживать. Пергамент из кожи этого опаснейшего летающего ящера, добыть которую стоило огромных трудов, использовался лишь для самых важных записей и посланий благодаря своей исключительной прочности. Кроме того, написанное на нем нельзя было смыть или стереть – чернила впитывались очень глубоко.
Завершив разглаживание пергамента, глава поселения Атаэль – самого восточного из двух десятков оставшихся после всех последних бедствий обиталищ Народа, придвинул поближе сделанную из черепа какого-то мелкого лесного хищника и снабженную подставкой из золота чернильницу, окунул перо в темную, с заметным красноватым оттенком жидкость. Да так и замер, обдумывая строчки будущего послания. Необходимо было сообщить в Храм об обстоятельствах прибытия Пришедшего. От этого занятия старика оторвал легкий стук в дверь:
– Входи!
– Звал, Ихизкэль? – Вошедший, высоченный, даже по меркам Народа, воин, чуть было не задел макушкой в массивном бронзовом шлеме за низкую притолоку.
– Да! Присядь пока, Адиэль! – Старик, не глядя на гостя, быстро застрочил на пергаменте.
Адиэль покорно сел на стоящий в углу простой деревянный табурет и замер, положив на колени ножны с мечом и уставившись в одну точку. Так и сидел, не двигаясь. Наконец скрип пера по листу утих, и голос хозяина комнаты вывел воина из задумчивости:
– Послушай, Адиэль! – Старик устало откинулся на мягкие подушки, потирая уставшие от письма, уже плохо сгибающиеся пальцы. – Тебе будет поручено крайне важное задание, которое выпадает на долю воина раз в десять поколений. А вполне возможно, что настолько важное не выпадало еще ни разу с древнейших времен! Учитывая нависшую над Народом и другими людьми опасность! Думаю, ты догадался, что тебе предстоит? Нужно срочно доставить в Храм Пришедшего!
– Но, Ихизкэль, а полностью ли ты уверен в том, что этот странный человек, доставленный утром сбежавшим вчера от пастухов тукином, действительно Пришедший? А не прихвостень Черных, например? Больно уж странная на нем одежда! Случайно ли она расцветкой так похожа на нашу? И предмет, который тот держал в руках, сильно напоминает плюющееся огнем оружие Черных! Смог ли ты что-либо узнать от него? – Адиэль, занимавший в военной иерархии поселения не самое последнее место, не был склонен чересчур внимать пафосным речам хоть и уважаемого, но сугубо гражданского руководителя, проявив свойственную людям его профессии подозрительность и обратив внимание на более практические вопросы.
– Этот человек – действительно Пришедший, я уверен. И то, что он прибыл верхом на нашем тукине, лишь еще одно подтверждение Божьей воли! Я обратился к нему на языке Черных и на языке яванов. Он не понял ни слова, так же как и на нашем. А одежда и другие находящиеся у него в вещах предметы как раз о его происхождении и свидетельствуют!
– Тогда, может быть, стоит допросить его здесь, узнать, сколько вообще есть Пришедших, отобрать и изучить имеющиеся у него вещи, и, главное, пусть покажет Место! Там должно быть еще много чего полезного!
Ихизкэль встал и, подойдя к воину, положил ему руки на плечи. Приблизил лицо к его лицу и посмотрел в глаза взором понимающего гораздо более глубинные слои бытия человека:
– Может быть, ты сам допросишь его, а, Адиэль? Многими ли языками ты владеешь? Только яванским и то – на самом простом уровне? То-то! Допросить Пришедшего могут лишь мудрецы в Храме. Там найдутся знатоки любого языка! И только в Храме знают, как вообще нужно правильно обращаться с Пришедшим! А мы, далекие от наук провинциалы, должны относиться к нему со всевозможной вежливостью и осторожностью. Накормили, напоили и дали отдохнуть с дороги. Все! Ну разве только я еще к нему Анаэль послал. – Брови услышавшего это воина удивленно поползли вверх.
– Что тебя удивляет? Да, он чужак! Но я хочу, чтобы Пришедший сразу проникся хорошими чувствами к Народу! – Глава общины отошел обратно к столу. – Но вернемся к делу! Я понимаю, Адиэль, почему ты так говоришь. Да, у нас совершенно нет сейчас свободных воинов и отправлять караван к Храму не с кем. Мы понесли большие потери в последнее время, кроме того, послали подкрепление в западный отряд, где решается судьба Народа! И, как назло, только третьего дня ушел обоз с медью! Мы вполне могли отправить Пришедшего с ним. Потому я и вызвал именно тебя – нашего лучшего бойца! Я не имею права ослабить защиту поселения, поэтому ты сможешь взять с собой только двух воинов.
– Это самоубийство! – без всякого волнения возразил Адиэль. – Мы не дойдем! Лучше попытаться прорваться верхом на тукинах!
– Ты сам знаешь, что это невозможно. И достаточно подготовленных тукинов у нас сейчас нет, и Пришедший не владеет тонкостями полета на них. Странно, что он вообще до нас добрался! Да и засекут вас наверняка, это же не наши глухие края!
– Тогда, может быть, попросить помощи у яванов?
– У Крылатых-то? Нет времени! Пока свяжемся, пока те пришлют подмогу… Да и не уверен я, что в Храме решат делиться ТАКОЙ находкой даже с ближайшими союзниками! Но у меня есть для тебя и хорошая новость! Два мастера-каменщика, присланные в прошлом году из Храма для ремонта и расчистки старых ходов в пещере, завершили работу и намерены без промедления отправиться в путь. Они отработали выкуп, теперь свободны и хотят вернуться домой, на север. Я приказал им идти с вами. Ты же знаешь, что подземные люди, несмотря на свой малый рост, прекрасные бойцы и будут тебе хорошим подкреплением!