Обеспечив таким образом прикрытие, Блюмкин в ноябре 1928 года выехал в Европу для дальнейших переговоров о продаже книг. Он посетил Вену, Франкфурт-на-Майне и Берлин, а в декабре 1928 года приехал в Париж, где встретился с прибывшими туда супругами Штивельман. При помощи Блюмкина они устроились на работу представителями ряда французских антикварных фирм на Ближнем Востоке и в январе 1929 года выехали в Иерусалим. Кроме того, в Париже Блюмкин привлек к сотрудничеству приятеля Штивельмана по Одессе Николая Шина, который согласился стать его помощником в Константинополе.
В конце января 1929 года Блюмкин вместе с Шином выехал в Константинополь, где встретился с помощником начальника ИНО ОГПУ Сергеем Георгиевичем Вележевым, которому доложил о проделанной работе. Вележев в целом одобрил действия Блюмкина, санкционировал включение Шина в состав резидентуры, но посоветовал Блюмкину не увлекаться коммерцией, а изображать торговца-середняка, поскольку так он привлечет к себе меньше внимания.
После встречи с Вележевым Блюмкин вновь выехал в Европу. Там в марте 1929 года он узнал о высылке из СССР в Турцию Льва Троцкого. Будучи его горячим сторонником, Блюмкин немедленно возвратился в Константинополь, где несколько раз встречался как с самим Троцким, так и с его сыном Львом Седовым. Во время этих встреч Блюмкин информировал своих собеседников о деятельности советской разведки на Ближнем Востоке, а также дал несколько рекомендаций по организации охраны Троцкого.
В конце апреля 1929 года Блюмкин обратился в генеральное консульство Персии в Константинополе с просьбой о том, чтобы именоваться впредь не Якубом Султановым, а Якубом Султан-Заде. Этим он хотел «подтвердить» свои иранские корни. В консульстве с пониманием отнеслись к его просьбе, и 1 мая он получил соответствующее свидетельство, а в начале июня на итальянском пароходе «Умбрия» отплыл в Палестину.
14 июня Блюмкин прибыл в палестинский порт Хайфа, откуда выехал в Яффу, а затем в Иерусалим, где встретился со Штивельманом и выслушал его отчет о проделанной работе. Кроме того, после длительных переговоров он сумел заключить контракт с палестинской ковровой компанией о назначении его агентом по продаже ковров в Константинополе. После этого Блюмкин в течение двух месяцев совершил поездку по странам Ближнего Востока: Палестине, Египту, Сирии. Там он встретился со своими агентами, большей частью представителями еврейской интеллигенции и духовенства, которые крайне враждебно относились к английской администрации. 5 августа 1929 года Блюмкин вернулся в Константинополь, где его ждала телеграмма от Трилиссера, предписывающая срочно возвратиться в Москву. Перед отъездом Блюмкин в очередной раз встретился с Седовым и получил от него письмо Троцкого, которое следовало передать его сторонникам в СССР.
Прибыв в Москву, Блюмкин доложил начальнику ИНО Трилиссеру и председателю ОГПУ Менжинскому о проделанной работе. Деятельностью Блюмкина на Ближнем Востоке заинтересовались и в ЦК ВКП(б). Например, Вячеслав Молотов потребовал от Блюмкина подробную характеристику не только межнациональных и классовых отношений в Палестине, но и перспектив объединения еврейской и арабской компартий для борьбы против англичан. Кроме того, Молотова интересовал вопрос: на кого делать ставку в случае войны с Англией — на евреев или арабов.
Почувствовав заинтересованность в своей работе у самого высокого руководства, Блюмкин предложил расширить деятельность ИНО ОГПУ на Ближнем Востоке. По его замыслу, в каждую ближневосточную страну следовало направить резидента, а в Константинополь и Александрию — старших резидентов, подчиняющихся непосредственно ему. Сам же Блюмкин будет контролировать и направлять их работу, а также изыскивать пути проникновения в Ирак, Персию и Индию. В связи с этим он обратился к Трилиссеру с предложением увеличить состав резидентуры. Своим заместителем он предложил назначить Георгия Сергеевича Агабекова (Арутюнова), имевшего большой опыт работы в Персии. В качестве секретарши (она же «внешняя жена» резидента) в Константинополь должна была выехать бывшая супруга одного из министров Дальневосточной республики Ирина Петровна Великанова, а резидентом в Палестину— инженер Рабинович, который должен был открыть там гараж. Предложения Блюмкина были приняты, и уже 4 октября Великанова отплыла в Константинополь, имея на руках персидский паспорт на супруги коммерсанта Якуба Султан-Заде. Что же касается Рабиновича, то он так и не успел выехать за рубеж.