Сжала руки…
Сжала руки под темной вуалью…«Отчего ты сегодня бледна?..»– Оттого что я терпкой печальюНапоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,Искривился мучительно рот,Я сбежала, перил не касаясь,Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «ШуткаВсе, что было. Уйдешь, я умру».Улыбнулся спокойно и жуткоИ сказал мне: «Не стой на ветру».
Память о солнце…
Память о солнце в сердце слабеет,Желтей трава,Ветер снежинками ранними веетЕдва-едва.
Ива на небе пустом распласталаВеер сквозной.Может быть, лучше, что я не сталаВашей женой.
Память о солнце в сердце слабеет,Что это? – тьма?Может быть! За ночь придти успеетЗима.
Высóко в небе…
Высóко в небе облачко серело,Как беличья, расстеленная шкурка.Он мне сказал: «Не жаль, что ваше телоРастает в марте, хрупкая Снегурка!»
В пушистой муфте руки холодели,Мне стало страшно, стало как-то смутно,О, как вернуть вас, быстрые неделиЕго любви воздушной и минутной!
Я не хочу ни горечи, ни мщенья,Пускай умру с последней белой вьюгой,О, нем гадала я в канун Крещенья,Я в январе была его подругой.
Дверь полуоткрыта…
Дверь полуоткрыта,Веют липы сладко…На столе забытыХлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…Шорохам внимаю.От чего ушел ты?Я не понимаю…
Радостно и ясноЗавтра будет утро,Эта жизнь прекрасна,Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,Бьешься тише, глуше,Знаешь, я читала,Что бессмертны души.
Хочешь знать…
…Хочешь знать, как все это было? —Три в столовой пробило,И, прощаясь, держась за перила,Она словно с трудом говорила:«Это все, ах нет, я забыла,Я люблю Вас, я Вас любилаЕще тогда!»«Да?!»
Песня последней встречи
Так беспомощно грудь холодела,Но шаги мои были легки,Я на правую руку наделаПерчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,А я знала, их только три!Между кленов шепот осеннийПопросил: «Со мною умри!
Я обманут, слышишь, унылый,Переменчивой, злой судьбой».Я ответила: «Милый, милый!И я тоже. – Умру с тобой…»
Это песня последней встречи,Я взглянула на темный дом,Только в спальне горели свечиРавнодушно-желтым огнем.
Как соломинкой…
Как соломинкой, пьешь мою душу.Знаю, вкус ее горек и хмелен,Но я пытку мольбой не нарушу,О, покой мой многонеделен.
Когда кончишь, скажи: не печально,Что души моей нет на свете,Я пойду дорогой недальнейПосмотреть, как играют дети.
На кустах зацветает крыжовник,И везут кирпичи за оградой,Кто он! – Брат мой или любовник,Я не помню и помнить не надо.
Как светло здесь и как бесприютно,Отдыхает усталое тело…А прохожие думают смутно:Верно, только вчера овдовела.
Я сошла с ума…
Я сошла с ума, о мальчик странный,В среду, в три часа!Уколола палец безымянныйМне звенящая оса.
Я ее нечаянно прижала,И казалось, умерла она,Но конец отравленного жалаБыл острей веретена.
О тебе ли я заплачу странном,Улыбнется ль мне твое лицо?Посмотри! На пальце безымянномТак красиво гладкое кольцо.
Мне больше ног моих не надо…
Мне больше ног моих не надо,Пусть превратятся в рыбий хвост!Плыву, и радостна прохлада,Белеет тускло дальний мост.
Не надо мне души покорной,Пусть станет дымом, легок дым,Взлетев над набережной черной,Он будет нежно-голубым.
Смотри, как глубоко ныряю,Держусь за водоросль рукой,Ничьих я слов не повторяюИ не пленюсь ничьей тоской…
А ты, мой дальний, неужелиСтал бледен и печально-нем?Что слышу? Целых три неделиВсе шепчешь: «Бедная, зачем?!»