Согласна ли я?
Я еще раз, последний, посмотрела на человека, который считался моим отцом, но он отвлеченно смотрел в окно.
— Да, — ответила я, переводя взгляд на безумно довольную мачеху.
— Вот и славно. Бабушка завещала этот дом тебе, с невозможностью опекунам распоряжаться имуществом, поэтому можешь не переживать. Знаешь, тебе даже можно позавидовать. Ты одна будешь жить в таком большом доме, имея собственный уголок, который не надо с кем-то делить.
— Я очень устала и хочу спать.
— Конечно, мальчики на выход, — Маришка подтолкнула к двери брата и отца, которые послушно проследовали на улицу.
Смотря в след посетителям, я вдруг осознала, что сегодня я похоронила не только бабушку, но и отца. Пусть Аскольд Комаров живет долго и счастливо, но вот мой отец умер. Видимо что-то почувствовав, он обернулся и пошатнулся от моего взгляда. Я закрыла дверь в дом и в свое сердце. Там не осталось людей, только воспоминания.
Сказать, что мне было страшно оставаться одной, значит, ничего не сказать. Не снимая траур, я свернулась калачиком на своей постели, и смотрела в одну точку на стене. Я извлекала из своей памяти все, что могла. Прогулки в парке с еще существующим отцом, прополка грядок с бабушкой и домик на дереве, в котором меня ждал Егорка. Как же давно я его не видела. С тех пор, как он уехал с отцом, от него не было ни одной весточки.
«Юлька, я никогда тебя не забуду. Я тебя забелу, плиеду к тебе и забелу, обещаю» — вспомнились мне его слова. По щеке скатилась одинокая слезинка.
— Мне страшно Егор, забери меня отсюда, — сказала я в пустоту, падая в темноту без сновидений.
Больше грустить я себе не позволяла. Бабушка не любила, когда я раскисала и начинала себя жалеть. Она учила, что обстоятельства или сломают тебя или закалят. Я, по ее мнению, не имела права сломаться под этим гнетом.
Но вот день рождения, снова вернул меня в пучину жалости. Меня поздравили одноклассники и учителя. Даже соседка нашла время, чтобы забежать и подарить мне теплые шерстяные носки. Она была искусной рукодельницей и всегда дарила мне на праздники милые небольшие подарки, сделанные своими руками. Аскольд, Маришка и Арманд не удосужились даже позвонить.
Был уже поздний вечер и на город опустился сумрак, когда я захотела пусть скромно и в одиночестве отпраздновать этот день. Все-таки не каждый день мне исполняется пятнадцать. Я собралась и пошла в ближайшую лавку за тортом. Улочки у нас были спокойными, спальный район, и я никогда не опасалась ходить по улице в любое время.
Выбрав самый красивый шоколадный торт, я его оплатила и поспешила домой. Нужно не забыть занести соседке кусочек торта, — думала я, когда рядом притормозила машина:
— Ух-ты, куколка, поехали кататься?
— Нет, спасибо, — ответила я, искоса рассматривая довольно дорогую машину и двух молодых парней, неестественно веселых, а главное незнакомых. С чего их занесло в наши края?
— Не ломайся, красавица, — не унимался пассажир авто.
Я на свою внешность никогда не жаловалась, но и красотой особой не блистала. Среднего роста, стройная, но без выдающихся форм фигура, русые вьющиеся волосы, которые я забирала в косу. Одежду тоже выбирала скромную, без изысков. Серые и черные юбки и платья, белые рубашки, туфельки без каблука. Вещи, которые служили одновременно школьной формой и повседневной одеждой. Косметикой я практически не пользовалась, только на важные мероприятия.
Когда из открытого бокового окна машины ко мне потянулась рука я, едва успела отпрыгнуть в сторону. Вскрикнув, я побежала, что есть сил к дому, который уже виднелся вдалеке. Чем я думала, пытаясь убежать от машины, я не знаю, но этим поступком еще больше раззадорила преследователей. И вот, когда калитка была уже совсем близко, машина резко затормозила, а я врезалась в нечто теплое и мягкое.
— Браток, это наша девочка, мы ее первые нашли, — услышала я противный голос.
Оказалось, что на моем пути был парень, высокий с широкими плечами. Он, не позволив мне упасть, крепко держал меня за талию. Я подняла глаза, пытаясь рассмотреть свою опору.
— Юля? — произнес незнакомец.
Отвечать я банально боялась, пытаясь понять, откуда ОН меня знает. Что-то знакомое действительно было в чертах лица, особенно глаза. Да, эти глаза я определенно знаю, но кто их хозяин?
— Куколка наша, — я вздрогнула в крепких руках, вызывая недовольный рык моей «преграды».