было возможности куда-нибудь выбраться. Но я начинал осознавать, что больше не хочу так
жить. Родители называли это «подростковым бунтом», «истериками» и твердили, что я «позорю
семью», но мне всего лишь хотелось ходить в кино и делать то, что делают все остальные. Я
люблю свою культуру, но не понимаю, почему не могу быть и японцем, и американцем
одновременно. Ладно, опустим лишние подробности. Однажды вечером я сидел у окна, хотя
родители давным-давно велели мне отправляться спать, а неподалеку была вечеринка. Родители
соседского парня уехали, и он воспользовался их отсутствием. И вот я сидел там, слушал
музыку, которую мне запрещали слушать, смех и крики веселящихся людей, а потом тихонько
спустился вниз и вышел из дома прямо через парадную дверь. В ту ночь я встретил Хави. Это
была его вечеринка.
Да, в это я могу поверить.
– А дальше я начал еще сильнее бунтовать, слушать музыку «Something Corporate» и других
групп, смотреть запрещенные фильмы, а потом все только ухудшилось. Я наделал массу
ошибок. Ничего незаконного, ну или, по крайней мере, ничего такого, на чем бы меня поймали.
Но я вылетел из школы. Это одна из причин, почему я сношу все выходки Хави. Он всегда
помогал мне выпутываться изо всяких передряг. Ну а когда мои родители узнали обо всем, что
я натворил, они выгнали меня из дома. Сказали, что я плохо влияю на сестру и покрыл позором
их имя. Поэтому я снял квартиру вместе с Хави.
Твою. Налево. Мои родители, конечно, говорили мне всякие ужасные вещи, но я даже
представить не могла, чтобы отец или мать заявили нечто подобное своему ребенку. Тем более
Джетту.
– Короче, я собрался с мыслями, сдал экзамены и получил аттестат, а потом приехал сюда,
так что вот. Боже, их обоих, наверное, удар бы хватил, если бы они узнали, что я обо всем этом
тебе рассказываю, но я не видел родителей и сестры четыре года. Ни телефонных звонков, ни
открыток, ни встреч. Они сказали, что мне больше никогда не будут рады в их доме, и это еще
до того, как я набил татуировки. Я несколько раз проезжал мимо – на каникулы я приезжаю в
наш городок и живу у Хави, – но у меня духу не хватает постучать в дверь собственного дома.
Мне просто… Мне хотелось бы увидеться с сестрой. Не желаю, чтобы она думала, что я ее
забыл.
Официантка выбирает именно этот момент, чтобы принести нам заказ. Я не могу отвести
взгляд от пиццы, словно она сможет дать мне ответы, в которых я так нуждаюсь. Может, в этой
ситуации вообще лучше помолчать. Джетт ждет.
– Это совсем не то, о чем я думала. Не знаю, что сказать. Мне казалось, что мое детство было
ужасным, но я, по крайней мере, могу поехать домой и увидеться с родителями. Я сбежала от
них, но вовсе не так, как ты. Мне так жаль, и я думаю, что ты очень-очень храбрый, учитывая
все, что ты сделал.
Тянусь через стол, стараясь не обжечься о противень с пиццей, и беру его за руки. Ну какого
лешего между нами этот дурацкий стол?
– Не такой уж я и храбрый. Я бунтовал против родителей. Мало кто назвал бы это храбрым
поступком.
Боже, какая чушь. Встаю и пересаживаюсь к Джетту на диванчик, а потом обнимаю его
одной рукой и целую в щеку.
– Ты потрясающий, Джетт Нгуен. Никогда в себе не сомневайся.
Он обнимает меня, прижимает к себе как можно крепче и дарит ответный поцелуй в
макушку.
78
– Я так рад, что мы встретились, Шеннон Трэверс. Говорят, на все есть свои причины,
однако я всегда считал это ерундой, потому что сплошь и рядом происходят ужасные вещи,
которые не имеют никакого смысла. Но у меня такое чувство, что мне суждено было встретить
тебя в том кафе.
Я чувствую то же самое.
– Спасибо, что поделился со мной своей историей. Ты не обязан был, но мне приятно, что ты
это сделал, и не переживай, что я кому-то проболтаюсь. Я буду свято хранить твою тайну.
– Да мне даже в голову не приходило, что ты кому-нибудь расскажешь. Я тебе доверяю,
принцесса.
Джетт наконец-то улыбается, и мое сердце снова начинает трепетать.
Чем больше я узнаю о Джетте и чем больше времени с ним провожу, тем страшнее мне
представлять, какой станет моя жизнь, когда все это закончится.
– Мы сможем остаться друзьями? После всего? Я имею в виду, после того как пройдет
достаточно времени, пока я буду горевать о твоей потере и проклинать твое существование?
Еще предполагались разрывание на мелкие клочки его рисунков и пожелание ему заразиться