Однако на середине инструктажа в самолет ворвались операторы Подразделения и в считанные секунды уничтожили «угонщиков». До посетителей так и не дошло, что это была не шутка, пока один из конгрессменов не засунул палец в пулевое отверстие в голове стоящего рядом с ним манекена.
— Вы использовали настоящие патроны? — недоверчиво спросил он. — А если бы вы промахнулись?
— Мы не промахиваемся, — последовал ответ. Разумеется, все стрелки Подразделения во время демонстрации были опытными операторами; стажеры в подобной стрельбе не участвовали.
Тренировки на стрельбище и в «стрелковых домах» продолжались ежедневно, и по мере того, как мы продолжали обучение, появлялись новые препятствия и трудности. Эти постоянные тренировки, когда мы видели цели настолько хорошо, что уже не задумывались о том, во что стреляем, были одним из способов преодоления проблемы солдат, которые не хотели стрелять, чтобы убить врага.
Психологическая экспертиза помогала выявлять новобранцев, которые будут тренироваться так усердно, что стрельба по мишени станет для них второй натурой. Но превосходная подготовка также исключала из уравнения эмоциональный аспект стрельбы по другому человеку. То были мишени — угрозы, которые нужно было выявлять и устранять без раздумий, а затем быстро двигаться дальше.
От кандидатов также ожидали ежедневных физических упражнений, чтобы оставаться в отличной физической форме, будь то бег, плавание или поднятие тяжестей. При весе в сто пятьдесят фунтов, без единой унции жира, я с легкостью справлялся с этим требованием.
Мы занимались боевыми искусствами и рукопашным боем, включая работу ножом и пистолетом, учились изготавливать взрывчатку, а также проделывать проходы в двери или стене, устанавливая подрывные заряды. Нас учили, как правильно загружаться в вертолеты, высунув ноги из дверей, и как быстро спускаться по тросовой системе на девяносто футов ниже, на землю или крышу.
Хотя для перевода в снайперский отряд Подразделения обычно требовалось два года, все кандидаты учились стрелять из снайперских винтовок и занимать позиции вокруг дома, пока штурмовики заходят внутрь. Мы также практиковались в стрельбе из всех видов тяжелого вооружения, имеющегося в арсенале США, включая пулеметы.50-го калибра и винтовочные гранаты, а также в обращении с иностранным оружием, таким как вездесущий автомат АК-47.
Нас обучали, и мы отрабатывали «личную охрану» — мероприятия по физической защите, предпринимаемые для обеспечения безопасности военных и гражданских ВИП-персон, особенно в иностранных государствах, где, как считалось, существует повышенный риск. По совету представителей других правительственных учреждений, обеспечивающих безопасность на высшем уровне и обладающих огромным опытом в этой области, в курс боевой подготовки Подразделения входили углубленные навыки контраварийного вождения и уклонения, а также обучение тому, как использовать транспортные средства в качестве оружия, будь то таран другого автомобиля или сбивание нападающих с дороги. Нас также учили, как одеваться и вести себя так, чтобы сливаться с местным населением.
Когда мы с другими новыми кандидатами проходили первую неделю занятий на КБПО, нам вручили книгу под названием «Одежда для успеха» Джона Т. Моллоя[10]. В качестве операторов Подразделения, от нас может потребоваться вписаться в обстановку в любой точке мира в качестве бизнесменов, спортсменов, туристов или даже местных жителей. Поэтому, если на нас не было боевого снаряжения, то даже на базе мы работали в гражданской одежде. Идея заключалась в том, чтобы вписаться в обстановку, где бы мы ни находились — в Южной Америке, на Ближнем Востоке, в Азии или Европе.
Следует сказать, что стандарты внешнего вида зависели от командиров эскадронов, но в целом в Подразделении они были более свободными, чем в регулярной армии или даже в спецназе. Это еще были времена до появления вездесущей «тактической бороды», но многие операторы Подразделения носили аккуратно подстриженные усы а-ля «порнозвезда» и отращивали волосы.
Я не мог отрастить усы, поскольку они выглядели как пух, но, благодаря своим генам, у меня была густая грива темно-каштановых волос, разделенных на пробор, которые я отращивал над ушами. С чисто выбритым лицом мой облик напоминал образ парня из студенческого братства.
Когда дело дошло до обучения кандидатов тому, как вливаться в окружающую обстановку, инструкторы Подразделения не просто обсуждали нашу внешность. Они должны были отучить своих протеже от привычек, которые, по крайней мере, для опытного глаза, определяли нас как «военных».