Убитые уже были отправлены домой в гробах, покрытых флагами, к скорбящим семьям, которым было поручено организовать похороны, и чья жизнь изменилась навсегда. Раненые были распределены по военным госпиталям в Германии и в армейском медицинском центре имени Уолтера Рида в Бетесде, штат Мэриленд.
И вот, наконец, 13-го октября пришло время отправляться домой тому, что осталось от эскадрона «С». Сотрудники нашей группы ожидали посадки в огромный транспортный самолет C-5, когда к нам подошел психолог, присланный из Подразделения. В эскадронах всегда был штатный психолог, который следил за тем, чтобы солдаты были психологически здоровы и могли выполнять свою работу. Но мы не ожидали, о чем он захочет поговорить с нами на этот раз.
— Эй, ребята, — начал Ларри Л., — когда вы вернетесь домой, и у вас будет время подумать о случившемся, не удивляйтесь, если вы сорветесь, может быть, заплачете без видимой причины. После того, что вы здесь пережили, это обязательно произойдет. Просто помните, что это совершенно нормально.
Никто не знал, что на это ответить. То, что сказал нам доктор, озадачило большинство людей. Да, все было плохо, но разве они не были лучшими в мире? Самыми выносливыми? Самыми высококвалифицированными? К тому же, сломаться было признаком слабости, а Подразделение — не место для слабаков. За такое могут и выгнать. Оператор должен был быть в состоянии положиться на того, кто рядом с ним, в ситуациях, когда мгновенное колебание могло означать разницу между жизнью и смертью.
Из уважения к доктору мы просто кивнули и не стали оспаривать его слова. Но я все еще был в недоумении, почему психолог вообще заговорил об этом и, тем более, почему срыв должен был произойти после того, как мы все доберемся до безопасных Штатов. Я списал это на то, что психологам просто необходимо о чем-то говорить.
Прибыв в Штаты, эскадрон «С» был переброшен не прямо в Форт-Брэгг, а на другой аэродром, а затем в целях секретности доставлен в Брэгг на автобусе. О событиях в Могадишо писала вся пресса, однако участие в них Подразделения оставалось засекреченным.
Сложив и сдав снаряжение, я отправился к воротам части, где меня встретила Дебби. По дороге домой мы разговаривали в основном о том, что нужно починить по дому, о погоде и о ее работе.
Она слышала о Могадишо, но только о той версии, которую показывали в новостях, — как бы плохо это ни было. И она не спрашивала о подробностях… только после того, как мы вернулись домой.
— Итак, как же все было на самом деле? — спросила она, когда мы вошли в дверь.
Я остановился и повернулся к ней лицом, на мгновение задумавшись, как и что ей ответить, но прежде, чем успел заговорить, почувствовал, как на меня накатывают воспоминания, словно обломки кораблекрушения на волне прилива. Зрелища, звуки — крики людей, запах крови и хлорки.
Я увидел мертвых американских солдат, лежащих бок о бок на асфальте, и лица Эрла, Гриза, Дэна, Гэри, Рэнди и Мэтта — друзей, с которыми я смеялся, ел, напивался, и которые теперь ушли навсегда. Меня охватило чувство вины за то, что я выжил, а мои друзья, мои братья по оружию — нет.
Мои плечи начали трястись, мое нутро завязалось узлом, я закрыл лицо руками и разрыдался.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Октябрь 1993 г.
Невада, штат Айова
На улице было двадцать градусов тепла[28], стояла пасмурная погода, что вполне соответствовало настроению дня. Зима определенно надвигалась. Не обращая внимания на холод, я стоял на улице вместе с почетным караулом, глядя внутрь через открытые двойные двери, которые вели в спортзал средней школы. Через несколько минут мы, семеро из стрелкового отделения, сделаем три залпа в серое небо, чтобы навсегда попрощаться с нашим другом Мэттом Риерсоном.
В спортзале собрались родные, друзья и жители города, пришедшие отдать дань уважения парню из родного города, отдавшему все до конца. Большинство сидело на рядах складных стульев перед подиумом. Молодая вдова Мэтта, Триш, одетая во все черное, сидела в середине первого ряда, по обе стороны от нее расположились двое ее маленьких сыновей, а вокруг них — другие члены семьи.
На всеобщее обозрение были выставлены фотографии Мэтта и его семьи. Это был тот самый случай, который и можно было ожидать в маленьком американском городке: флаги США, школьный оркестр, забавные истории, рассказанные бывшими одноклассниками, и слезные прощания с друзьями и родственниками.
Все оставшиеся сотрудники эскадрона «С» прилетели в муниципальный аэропорт Эймса, а затем проехали десять миль до Невады на поминальную службу, которую отложили, чтобы мы могли на ней поприсутствовать. Это был единственный шанс побывать на похоронах или поминках одного из наших погибших товарищей.