Вернувшись из Сараево, я с нетерпением ждал возможности снова увидеть свою жену и особенно сына, но спустя три месяца сомневался, вспомнит ли меня Томас.
Быстро выяснилось, что Кристин все еще страдает от послеродовой депрессии и злится, что я оставил ее одну на три месяца воспитывать новорожденного. Ее семья много помогала, пока меня не было, но это было не то же самое, что если бы дома был муж, который мог бы помочь. Я справлялся с этим, не обращая на это внимания, и после нескольких дней попыток воссоединиться с сыном я вернулся к своей жизни в Подразделении.
Как командир группы, я старался подавать пример, тренируясь больше, чем когда-либо, будь то на стрельбище или в ближнем бою, или просто работая над развитием своей физической силы, которая, как мне казалось, была мне необходима, чтобы не отставать от новых операторов.
Я также брал свою группу на все большее количество специализированных тренировок, таких как курс вождения по бездорожью, прыжки с парашютом и другие виды специальной подготовки, чтобы улучшить наши способности к работе в постоянно меняющейся международной обстановке. Я твердо решил, что мы будем готовы к тому дню, когда нас снова призовут в бой.
Иногда эскадрон проводил учения в городах США. Мы находили пустующее здание, а затем ночью залетали туда, чтобы уничтожить условных «террористов», имитируя ситуацию с захватом заложников или отрабатывая «прямые действия», — непродолжительные налёты или специальные мероприятия. Эти учения вызывали от граждан шквал сообщений о таинственных черных вертолетах, звуках взрывов и выстрелов в местное полицейское управление, которое уже было в курсе маневров. Но к утру операторы Подразделения уже были далеко.
Операторам предоставлялась большая свобода действий при выборе боевых задач. Мы должны были читать донесения и отчеты разведки, готовить свои предложения, и, хотя нам доверяли принимать правильные решения во время служебно-боевых командировок, предложения должны были быть одобрены командованием. Это не были «отпускные» задания, и обычно места назначения были в лучшем случае неприятными. По возвращении мы должны были готовить подробные отчеты с детальным описанием того, что нам удалось узнать.
Разумеется, задание должно было пройти через оперативный отдел Подразделения, который следил за тем, кто и где работает. Всегда существовала вероятность того, что в интересующем нас районе уже что-то происходит. Операторы не рассказывали о своих задачах даже своим товарищам, поэтому любые новые предложения должны были быть проверены, чтобы мы не вмешивались в уже проводимые операции и не мешали друг другу. Хотя общественность о них никогда не узнает — ну разве что в СМИ вскользь упомянут о поимке наркобарона, или убийстве разыскиваемого террориста, но все это никогда не приписывалось Подразделению, — оперативники постоянно выполняли задания по обеспечению национальной безопасности по всему миру.
Работа никогда не прекращалась. Я либо ездил на задания, либо думал о следующем задании, либо уезжал на тренировки. Моя домашняя жизнь мне просто мешала.
Когда мы с Джейком затеяли операцию в Пакистане, идея состояла в том, чтобы оценить обстановку в племенных районах, которые, как известно, дружат с правительством талибов в соседнем Афганистане. Вторая часть нашего задания заключалась в том, чтобы проверить безопасность посольства США в столице страны Исламабаде и разобраться в местных антиамериканских настроениях.
У правительства Пакистана были давние отношения с талибами. В 1980-х годах Соединенные Штаты и Пакистан сотрудничали с мусульманскими боевиками в Афганистане, пытавшихся изгнать русских из своей страны. Когда русские, наконец ушли, в стране началась гражданская война, продолжавшаяся до 1994 года. Именно в это время в стране появились талибы, исповедующие суровую интерпретацию законов шариата. Финансовую поддержку им оказывало пакистанское управление межведомственной разведки, а материально-техническую — пакистанские войска и бойцы, набранные в лагерях афганских беженцев в Пакистане. К талибам и их пакистанским союзникам присоединились несколько тысяч джихадистов «Аль-Каиды» из тренировочных лагерей, расположенных по всему Афганистану, под руководством Усамы бен Ладена и Аймана аль-Завахири.
Хотя бен Ладен все еще не попадал в поле зрения большинства американцев, Подразделению было хорошо о нем известно. В 1997 году ЦРУ узнало, что лидер террористов отправил военных советников обучать сомалийцев сбивать вертолеты[35].Это сделало дело личным.
Затем в феврале 1998 года бен Ладен и Айман аль-Завахири подписали еще одну фетву, в которой убийство американцев и их союзников объявлялось «личным долгом каждого мусульманина». Целью, по их словам, было освобождение мечети Аль-Акса в контролируемом Израилем Иерусалиме и Большой мечети в Мекке, а также требование выгнать американские войска из Саудовской Аравии и всех мусульманских земель.
35
Четвертого ноября 1998 года Большим жюри федерального окружного суда США Южного округа Нью-Йорка Усаме бен Ладену было выдвинуто обвинение по статьям «Убийство граждан США за пределами США, заговор с целью убийства граждан США за пределами США и нападение на федеральный объект, повлекшее гибель людей» за его роль во взрывах грузовиков в Восточной Африке. В обвинительном заключении, которое было засекречено, также говорится, что «члены “Аль-Каиды” вместе с сомалийскими племенами участвовали в нападении на военнослужащих Соединенных Штатов, служивших в Сомали» (прим. автора).